Водитель экстренного класса. Репортаж из кабины специального автомобиля МЧС

У спасателей есть примета: если перед сменой протереть проблесковые маячки спецавтомобиля, то следующие сутки будут сумасшедшими: вызов за вызовом, один сложнее другого, из огня да в полымя. Может из-за того, что дорожную пыль на маячках мы оставили нетронутой, наши дежурства были спокойными, даже слишком. Не знаем, но факт есть факт: за трое суток выезжали из части лишь один раз, да и тот вызов был запланированным, учебным. Мы уже хотели отложить репортаж, как вдруг динамики в 12-й части Минского городского управления МЧС ожили: «Пожарная тревога! Взрыв в гаражах. Два отделения — на выезд».

Взрыв прогремел в этот вторник, и последствия ЧП многие уже могли видеть. На место происшествия выехали несколько десятков спецавтомобилей, более пятидесяти спасателей. Но реальные масштабы и особенности проведения этой операции знают немногие. Что происходило на самом деле?

«Сотовый» принцип МЧС

...До поступления тревожного сигнала в части проходили занятия. Вмиг все пришло в движение. Устремились в гараж, на ходу одевая «боевки», спасатели, бежали с сумками наперевес врачи медслужбы (у МЧС есть своя медицинская служба), спешили начальник части и начальник караула, владеющие предварительной информацией о ЧП. Но первыми около автомобилей быстрого реагирования и автоцистерн оказались водители.

— Быстрее, быстрее, — поторапливает нас шофер Сергей Кухарчук. На «Газели» он должен доставить штаб на место происшествия. Кроме расчетов спасателей, на место выезжают работники центра оперативного управления — офицеры, которые руководят работой во время сложных случаев. Это штаб ликвидации чрезвычайной ситуации. И сразу стало понятно: на этот раз все серьезно.

— Вообще у нас есть норматив: от момента поступления сигнала до выезда спецавтомобиля не должно пройти больше минуты, но как правило — выезжаем еще быстрее, — потом объяснили мне водители. — Еще нужно успеть завести двигатель, прокачать тормозную систему.

Аварийно-спасательные машины в столице — в основном на шасси МАЗа, но есть также на базе ЗиЛа и несколько Volkswagen Crafter. Штабные машины от городского управления МЧС — это «Газели» и Ford Transit.

Подразделения МЧС в Минске расположены так, что до самой дальней точки в их зоне ответственности — примерно 3,5 километра. В среднем спасатели прибывают на место через шесть минут после поступления сигнала. Поскольку штабная машина выезжает из городского управления МЧС, то у нас явно это займет больше времени (нам нужно было добраться до проезда Масюковщина, 8, а управление находится на ул. Козлова).

— Это как сотовая связь, — объясняет помощник начальника городского управления МЧС Виталий Дембовский. — У базовой станции есть определенный радиус действия. Так и у нас. Конечно, иногда высылают подкрепление из других районов, но первыми прибывают на место ЧП «местные» спасатели. Часто люди удивляются: почему на заурядное возгорание пищи на плите приезжает пять машин. Во-первых, это возгорание в жилом доме. Во-вторых, иногда сложно понять по словам очевидца, какая обстановка и мы предпочитаем перестраховаться.

Глухое эхо пожарной сирены

А мы тем временем уже мчимся на «Газели» по ул. Козлова — трамвайные пути, встречная полоса. Даже во время движения в штабную машину поступали самые последние сведения. Радиостанция не умолкает ни на минуту:

— «Молния», 861-й на приеме. Локализация...

— Лидер-26, я «Молния», доложите обстановку.

— Локализация. Ведем разведку. Один пострадавший.

— Разрушено два бокса, повреждены машины... Начинаем разбор завалов.

Маячки у «Газели» были включены постоянно, сирена выла, по идее спецмашине должны уступать дорогу. Подъезжая к перекресткам или выполняя опасный маневр (например, при выезде на встречную), Сергей Кухарчук заранее включал, помимо сирены, дополнительный звуковой сигнал. По идее — целенаправленное привлечение внимания, сильный акцент. Но мигалку и сирену замечают не все, хотя звук явно заглушает шум города. Спасатели считают: многие автомобилисты слушают громкую музыку и попросту не слышат сирену.

Риск сопровождал нас всю дорогу. Если подъезжали к перекрестку, на котором горел красный, водитель автомобиля всегда притормаживал. А несколько раз наш шофер вынужден был полностью остановиться и ждать, пока пропустят. Затем двигатель «Газели» снова судорожно набирал обороты. Так терялись секунды, а в итоге — минуты.

Несмотря на все включенные спецсигналы, возникло несколько опасных ситуаций: водители явно не ожидали, что придется уступать дорогу. Типичная ситуация, например, возникла на перекрестке пр. Машерова и ул. Богдановича (здесь, кстати, несколько месяцев назад была авария с участием автомобиля службы 101). Несколько рядов остановились, а по соседней полосе проносились машины, не притормаживая. Многих шоферов из МЧС это сильно нервирует:

— В правилах сказано, что мы можем отступать от требований светофоров, дорожных знаков и дорожной разметки при условии обеспечения безопасности дорожного движения. Мы притормаживаем, убеждаемся, что никого нет, крайний левый и средние ряды остановились. А когда начинаем движение, по крайнему правому ряду на большой скорости вылетает торопыга, который не слышит сирену. Потом ГАИ признает виновными обоих водителей. Тогда смысл в спецсигналах, если они дают преимущество только наполовину? Можно, конечно, ехать не спеша, останавливаясь на всех светофорах. Только это будет уже не оперативная служба.

Другая ситуация возникла на ул. Лынькова, где повернувший перед автомобилем МЧС Opel Vectra вроде бы и начал уступать полосу, но все-таки продолжал движение, вынудив в итоге выехать на встречную. Впрочем, нужно признать — абсолютное большинство водителей старались даже в сложной ситуации освободить ряд. А вот пешеходы как будто нарочно ступали на проезжую часть прямо перед машиной МЧС (так было на ул. Козлова возле Дворца искусств). Это немного удивило. Казалось бы, пешеходам кузов автомобиля не мешает расслышать вой сирены. Может, они думали, что все понарошку? А сирена и мигалки — декорация?

Двигатель «Газели» надрывается, мы уже почти на подъезде. В салоне навигатор, на приборной панели — карта, а за плечами Сергея — 20 лет стажа в МЧС. Но все равно мы сразу не смогли найти нужный поворот. Это проблема наших городов, особенно новых микрорайонов: выезды, заезды, дублирующие улицы — ничего не разберешь. Стройной системы маршрутного ориентирования нет, и это очень сбивает даже опытных шоферов. Заметные таблички с указанием улиц и номеров домов есть далеко не везде.

Словом, найти гаражи, спрятанные на задворках города, было непросто. Это типичный кооператив с рядами кирпичных боксов. В одном из них и прогремел взрыв. К моменту прибытия на место происшествия пожар уже был локализован. Пострадавшего забрала «скорая». Хотя из-под клубов пены еще пробивались языки пламени. Настоящая работа только начиналась.

Главный вопрос пока оставался без ответа: есть ли еще люди под завалами? Груды обломков, кирпичей... Что они скрывали? О силе взрыва можно было судить по осколкам, разбросанным в радиусе пятнадцати-двадцати метров. Что за гремучая смесь разнесла три гаража и покорежила шесть машин?

Спасатели не могли знать, что хранится в яме взорвавшегося гаража. Они специально обучены, сотни раз выезжали на место различных ЧП, но все же... Это профессиональный риск. Во время разбора завалов нашли несколько баллонов — с углекислотой и кислородом. Сразу их назвали главными уликами.

Поисковая операция растянулось на шесть часов. Штаб координировал работу самых разных подразделений: пожарных, кинологов, врачей медслужбы. Периодически объявляли минуту тишины. Сотрудники МЧС искали не переставая. От «боевок» спасателей шел пар, они были чертовски вымотаны, но продолжали разбирать завалы. Работы прекратились только тогда, когда все завалы были разобраны. К счастью, опасения не подтвердились. Пострадал только один человек, его уберегло только то, что он упал в яму гаража.

— Самое тяжелое — это не тушить и даже не спасать, а разбирать завалы, — признались потом сотрудники МЧС. — Но это тоже наша обязанность. Во время возгорания в квартире, например, выбрасывают горевшие предметы мебели, утвари и т. д. Зачем? Чтобы снова не загорелись.

А что же наш водитель? Казалось бы, его задача доставить на место и спокойно ждать, пока все завершится. Но по заданию штаба Кухарчук то бежал фотографировать место ЧП (чтобы оперативно переслать снимки в центр), то уточнял какие-то сведения.

Сергей Кухарчук

Перед водителями аварийно-спасательных машин задач стояло еще больше — нужно было обеспечить подачу воды (пены) к очагу пожара, помочь со спецоборудованием, растянуть шланг гидравлического инструмента. Они тоже прошли спецподготовку и в любое время готовы заменить спасателя в экстренный момент.

В часть мы вернулись, когда работы уже завершались, — ожидать следующего вызова. Спасатели живо обсуждали причины, высказывали догадки, как будто не было долгих часов тяжелой работы:

— Видели баллоны?

— Пострадавший говорил, что кислородный — пустой...

— А вдруг стравливал? Мог и не заметить, наоборот, еще легче дышать стало. При определенной концентрации рвануло. Он же с «болгаркой» работал. А там достаточно одной искры.

— Не верю. У него в яме могло храниться все, что угодно, — промасленные тряпки, технические жидкости, бензин. Вот его пары могли и взорваться.

Это все, конечно, домыслы — официальные причины назовет специальная комиссия, расследование еще ведется. Но послушать предположения спасателей было интересно. Водителям же еще предстояло привести в порядок машины. Мойка обязательна после любого выезда. Шоферы первыми бежали в гараж и последними выходили из него.

60 секунд. И ни секундой больше

Только в фильмах из аварийно-спасательной части каждую минуту выезжают машины с мигалками и ревом сирен. На самом деле большая часть времени — это ожидание. Спасатели говорят, что привыкают к этому за первые несколько месяцев работы: просто обычное состояние. Обсуждают работу, выезды, кто как действовал. Иногда в сутки на одну часть приходится 5—6 выездов. А бывает и вообще ни одного. Чего нервы попусту жечь?

Дежурство — сутки через двое. Так что здесь практически все время живут люди. В каждой аварийно-спасательной части в Минске есть кухня, комната отдыха, где все смотрят телевизор (особенно часто — хронику происшествий), и спальная зона.

В гараже всегда дежурит дневальный, а на пункте связи части — диспетчер. Но в каком бы вы ни были помещении, сигнал «Пожарная тревога» не услышать невозможно. И кто бы чем ни занимался, в ту же секунду бросает все дела и мчится к спецавтомобилю.

— А так ли уж важны эти две-три минуты? — мы понимали, что задаем немного провокационный вопрос.

— В смысле? — удивились спасатели. — Ну вот ты на сколько можешь задержать дыхание? На минуту? На две? В стрессовой ситуации, во время паники кислород расходуется больше. Человек даже задержать дыхание вряд ли способен. Однажды приехали на пожар, взломали дверь, потушили возгорание. Уже думали, что никого не обнаружим, как в углу, между стеной и шкафом, нашли обгоревшее тело. Мужчина погиб, пытаясь выйти на балкон. Но в страхе перепутал дверь — она была буквально в десяти сантиметрах.

В другом случае исход дела тоже решали минуты, припомнили сотрудники МЧС. Пенсионер вышел на лестничную площадку — горел диван в квартире, расположенной несколькими этажами ниже. Особой опасности не было, надо было закрыть дверь, заткнуть щели мокрыми тряпками и ждать спасателей. Но пожилой человек запаниковал и задохнулся прямо у дверей своей квартиры: ему просто не хватило воздуха. Вообще очень часто на пожарах гибнут не в огне, а из-за недостатка кислорода, отравления угарным газом.

Именно возгорания и ДТП — наиболее частые вызовы. На них обычно отправляют автомобиль быстрого реагирования. Его снаряженная масса — более 8 тонн!

— На скорости 80 км/ч все ходит ходуном. АБР — это тоже грузовик! Но при всей его массе ему непозволительно ползти по городу. Задача — максимально быстро и в целости и сохранности доставить спасателей и спецоборудование к месту чрезвычайной ситуации. Выжимаем из движков все, что можно, но это ж не легковушка! Разогнать такую технику после оттормаживания гораздо сложнее и тормозной путь у нее гораздо больше. Проблему с пропуском спецмашин можно решить одним махом — разрешить нам устанавливать вместе с синими маячками красные, — считают водители.

Они тут же стали говорить о наболевшем: если машина попадает в аварию, то она автоматически выбывает из строя — придется дожидаться ГАИ, потом происходит оформление протокола, разбирательство и т. д. Как-то спасатели попали в аварию на ул. Кропоткина. Весь поток остановился, пропуская машину со спецсигналами, кроме одного водителя. Эту ситуацию наблюдал наряд ДПС, и решение было принято в пользу спасателей: виновник, не заметивший 8-тонный МАЗ с сиреной и включенным проблесковым маячком, был оштрафован. Но это, по словам водителей из МЧС, редкий случай — чаще признают виновными обе стороны или одного шофера службы 101.

— А что значит попасть в аварию по дороге на место вызова? Пострадавший получит помощь позже. На ул. Уральской пару месяцев назад в Renault Megane врезалась Toyota, — возвращаясь к теме оперативных выездов, заговорили спасатели. — Мы были на месте через несколько минут. Картина жуткая — в Renault зажата девушка, кричит во весь голос от боли. Обе руки неестественно вывернуты. Ее зажало рулевой колонкой и дверью. Попытались отодвинуть кресло, но салазки были деформированы. Пришлось срезать крышу. Это был сложный выезд. Ей ввели обезболивающее, но требовалась срочная госпитализация, а прежде нужно было как-то освободить.

Вообще-то, говорят спасатели, эвакуация водителей и пассажиров из автомобиля может занять от минуты до получаса. Чаще зажимает элементами приборной панели, рулевой колонкой, а если был боковой удар — дверьми. Спасателям дано право, если есть угроза жизни человека, разрезать крышу, двери. В общем, делать с автомобилем все, что угодно, только бы спасти пострадавшего.

— Как-то проводили учения, — припомнили сотрудники МЧС. — По легенде, спасали из горящего автомобиля человека, которого к тому же зажало в салоне машины. Нужно было потушить возгорание и освободить пострадавшего (в его роли был один из спасателей). Так вот — справились за 50 секунд! Это рекорд.

На всякий пожарный

Кстати, об учениях. Мы как раз едем на такие занятия, на одно из минских предприятий. Поскольку вызов учебный, движемся без спецсигналов. «Это не пожарная тревога. Дело в том, что на самых важных и сложных объектах периодически проводятся занятия. Надо знать особенности проезда, где находятся гидранты, как подъехать к ним. Чтобы на случай чрезвычайной ситуации не терять время», — объясняет водитель автомобиля быстрого реагирования Сергей Шахнович.

Сергей Шахнович

Наша «абээрка», как называют ее спасатели, с виду самая обычная пожарная машина, но на самом деле этот автомобиль оборудован новой установкой с хищным названием «Кобра». У нее сдвоенный насос, с помощью которого под высоким давлением (примерно 300 атмосфер) через специальную трубку подают воду с абразивным материалом.

Абразивный материал

— Чтобы получить доступ, нужно было пройти спецкурсы. Нас отправляли в Чехию. Там мы обучались, тренировались. Так вот могу по опыту сказать, что «Кобра» режет бетон и железо, как раскаленный нож сливочное масло. Самый неподдающийся материал — гранит, но и на него уйдет не больше минуты, — рассказывает Сергей. — Это незаменимый инструмент, если нужно получить доступ в труднодоступное место. Такая необходимость иногда возникает. Например, если пожар в подвале, а двери открывать нельзя, потому что приток кислорода спровоцирует еще большее возгорание.

Что еще находится в автомобиле быстрого реагирования? Несколько генераторов, один из них съемный.

В АБР также всегда несколько десятков ящиков с карабинами, тросами, домкратами. Сергей нам показал содержимое одного из них — там хранятся цепи с наконечниками, которые используются вместе с гидравлическим инструментом для деблокировки пострадавших в автомобильных авариях.

Около десяти пневмоподушек (с их помощью можно приподнять даже трамвай), носилки-волокуши, пожарная колонка, кувалда, баллоны для накачки пневмоподушек, одеяло для пострадавших, специальная ограждающая лента и т. д.

А вот куб жизни и насос для его подкачки. Это если есть риск падения человека с высоты, в основном применяют на случай суицидов. «Вообще-то, если человек решился на этот страшный шаг, то редко стоит на одном месте, начинает бегать по крыше, — говорит Сергей. — Ну а что делать, таскаем куб. Но у нас же дворы все заставлены машинами, вокруг кусты и деревья. А куб может спасти, если человек прыгнет с высоты не более пятого этажа и то плашмя. Хотя как-то на ул. Заславской спасли парня, который сорвался с 8-го этажа. Он отделался переломами — ему очень повезло».

Бензо- и электровулканиты применяются, когда нужно что-то разрезать.

Гидравлический инструмент (всего несколько наборов). Именно такой используется для деблокировки пострадавших в ДТП. Сначала спасатели применяли оборудование фирмы Lukas. В последние годы стали закупать Holmatro. С помощью него можно перекусить автомобильные стойки буквально за несколько секунд. «Кстати, интересный момент, — заметили спасатели, — чем новее машина, тем сплавы лучше и их сложнее перекусывать, но современный инструмент позволяет это сделать достаточно быстро».

Специальный инструмент для вскрытия дверей. Часто нужно получить быстрый доступ в квартиру, а открыть изнутри некому (человек может потерять сознание или в доме находится маленький ребенок).

У некоторых автомобилей быстрого реагирования есть тепловизор. Сергей нам продемонстрировал его работу: если нужно определить очаг возгорания за стеной — незаменимая вещь.

Автомобиль быстрого реагирования высылают, как говорят в МЧС, первым ходом. То есть одним из первых. А еще есть автоцистерны, автолестницы, машина медицинской службы, штабные микроавтобусы, даже мотоциклы.

Автолестница на базе ЗиЛ

Автоцистерна

Автомобиль быстрого реагирования на базе Volkswagen с прицепом (в нем находится мощный электрогенератор)

Понятно, что оборудование и автомобили у минских спасатели — лучшие в стране. Но в МЧС говорят, что и чрезвычайные ситуации здесь происходят чаще, а ликвидировать их сложнее из-за плотной жилой застройки, оживленного движения, сложностей с подъездом к месту ЧП. Работа непростая и профессионалы нужны всегда.

Поэтому к учениям здесь относятся серьезно. Пока не были проверены все гидранты, а командир подразделения не убедился, что каждый усвоил особенности работы во время утечки аммиака на этом предприятии, мы оттуда не уехали. А потом снова: прибытие в расположение части — мойка машины — ожидание вызова. И так по кругу, круглые сутки, без перерыва. Всегда кому-то нужна экстренная помощь, а эти ребята готовы помочь.