Валерий Буткевич, в 1990—2000-х лидер байкеров: нужно, чтобы они дожили до Honda Gold Wing
Когда-то Железного Феликса знал каждый минский байкер. Этому человеку удавалось совмещать несовместимое: одновременно быть сотрудником милиции и лидером мотосообщества. Потом он пропал из всеобщего поля зрения, и сейчас многим мотоциклистам на «спортачах» его имя ничего не скажет. На самом деле Валерий Буткевич по сей день ездит на Honda Gold Wing. После ряда громких мотопроисшествий председатель в 1998—2005 годах клуба «Железные братья» согласился прокомментировать нынешнюю ситуацию и поговорить о том, как сам менял движение. По его словам, сейчас обострились те же проблемы, что были двадцать лет назад — непринятие обществом мотоциклистов, гибель в авариях товарищей и анархия в среде байкеров.
В уходящем мотосезоне вновь не обошлось без трагедий. В деревнях разбивались старые «Ижи» и Jawa. В городах обострился конфликт левого поворота. В частности, всем запомнилось громкое происшествие в Старых Дорогах, во многом из-за шокирующего видео. Но два происшествия стоят особняком — это случаи, произошедшие на МКАД и на ул. Притыцкого в Минске. Оба сопровождались большой волной обсуждений. Но почему каждый раз такие ДТП вызывают резонанс?
— Давайте не будем кривить душой: и автомобилисты, и мотоциклисты — все нарушают. Причем либо авария проходит незаметно, либо о ней говорят все. Хотя по статистике с байкерами случается не так много ДТП, но эти происшествия более резонансные. Почему? Во-первых, мы больше на виду. Если что-то случается, то это все видят и сразу начинают обсуждать, часто обращаясь к стереотипам. Во-вторых, аварии с мотоциклистами более тяжелые по последствиям. Что самое симптоматичное в обоих случаях (на ул. Притыцкого и МКАД)? У мотоциклистов не было действующих прав. Один из них [речь про водителя Suzuki, уходившего от ГАИ и насмерть сбившего пешехода. — Onliner.by] катал первый год и только купил мотоцикл. Но вот если бы его остановили инспекторы...
— Так и было. За сутки его задержали, мотоцикл отправили на штрафстоянку. А утром он его забрал.
— Хм… Ну, как говорится, кому суждено сесть, тот не утонет. Знаете, надо все же мотоциклистов возвращать в клубы. Это регулятор внутренних процессов. Инспекторы не могут проводить профилактику и среди пешеходов, и среди автомобилистов, и среди мотоциклистов одинаково эффективно. Если байкеры сами не будут влиять на товарищей, то у ГАИ мало что получится. Как я поступал в свое время? Перед открытием сезона проверял права, страховки, техосмотр. Мне вроде бы должно быть все равно — остановят, так заплатите штраф. Но как руководителю движения было небезразлично, что мотоциклисты ездили без документов и могли нажить неприятности. Сейчас два случая, описанные выше, отразятся не только горем для родителей, но и крупными неприятностями для всех без исключения мотоциклистов.
— Каким образом?
— На совещании в ГАИ, даже не сомневаюсь, была дана установка: обратить внимание на мотоциклистов, останавливать, проверять негодяев и все остальное. То есть появилась нервозность. В мое время тоже ведь были аварии. Одну из них я, к сожалению, не предотвратил. Хотя за день до этого говорил парню: не носись! Как сейчас помню, стояли возле Grip (раньше это кафе находилось напротив ТД «На Немиге»), смотрю, два молодца летают туда-сюда, туда-сюда. Потом спрашиваю, зачем? А на следующий день звонят: разбился на пр. Пушкина. Порядок будет не когда ГАИ с нами воевать станет, а когда само мотосообщество начнет сдерживать таких людей. Все же знают, кто и что.
Например, когда Василий Бульбенков был начальником Минской ГАИ, он мне иногда звонил: «Валера, хулиганит тут твой мотоциклист. Его номер такой-то. Приведи ко мне на беседу». Нас же было человек 50, все друг друга по профилю узнавали: во, это Харлик поехал, а это Роман Иванович. Приходили вместе, провинившемуся вставляли пистон. Человек выходил из кабинета с правами, но пунцовый. Не ругали особо, просто объясняли, в чем он не прав.
Сейчас иногда подъезжаю на смотровую, спрашиваю: «Ну что, носитесь? Красавцы! А в Португалию слабо съездить на мотоцикле? Или, как я, в Венецию или Париж?» Сразу начинаются отговорки, мол, это ж сколько денег надо. Так они в кафе сколько за вечер просаживают и сколько проезжают по кольцевой. Умножьте на тридцать дней в месяце и получите искомую сумму. Если бы откладывали, то смогли бы хоть раз в год сгонять. Или вот еще одна отговорка: «Это ж ты на Gold Wing ездил, а мы-то на спортбайке…» Ну так сделайте не три остановки, а десять. Разомнитесь, спинку погните, в ножках кровоток восстановите. Вот что реально круто, а носиться по городу особого ума не надо. Вывернул руль до плешки и все…
В свое время я говорил: хотите погоняться — давайте устроим соревнования на Боровой. Там можно будет поездить, но вне потока. Чтобы не было травм, делали заезды по одному человеку. Желающих очень быстро поездить было много. Но во время мотослетов в Европе и ОАЭ я встретился с профессиональными спортсменами (в их числе был английский мотогонщик Крэйг Джонс) и понял: ездить медленно и красиво гораздо круче. Говорю нашим гонщикам — вас же никто не видит. Когда едете медленно, на красивом мотоцикле, это же кайф. Вы кому себя показываете — пешеходам, пассажирам? Они же вас не заметят, если вы будете мчаться. Только сверху, когда рядом с вами будут стоять машины 102 и 103. Хотите этого? Мало иметь исправный мотоцикл и хорошо им управлять, надо как минимум читать мысли окружающих. Нужно знать, кто едет впереди, посмотрит ли он в зеркало. Предсказывать неожиданные передвижения пешеходов и т. д. Все это играло на самолюбии. Я стал рекламировать идею стантрайдинга, некоторых это зацепило и они стали заниматься. В результате сейчас 7-й в Европе — белорус.
— К слову, иногда складывается ощущение, что ГАИ пытается влиять на мотоциклистов так же, как и на автомобилистов. Ловят на скорость, преследуют, убеждают с помощью тех же заштампованных слоганов… Но взаимопонимания, к которому призывает одноименная программа, не получается.
— В мою бытность я устраивал встречу ГАИ с мотоциклистами. Разные спорные и конфликтные вопросы мы рассматривали лицом к лицу. Целый зал байкеров! Тогда съезжались со всех областей люди, даже из райцентров. Именно на одной из таких встреч заключили джентльменское соглашение, что никто гоняться за мотоциклистами не будет. Никаких бумажек, расписок и пр., просто на словах. Но сколько я себя помню, байкеры останавливались по требованию. Всегда можно было мирно решить вопрос. Никаких гонок! Потому что мы ставили во главу угла безопасность.
Преследовать мотоциклиста вообще ни в коем случае нельзя! Пьяный он или без документов — неважно. Начнется погоня, и могут погибнуть окружающие и он сам. Есть возможность — запомните номер, как он выглядел… Если же совсем безвыходная ситуация, то преследование должно быть таким, чтобы не пострадали посторонние. Процедура задержания у нас не формализована и не отработана. Не подготовленный особым образом сотрудник ДПС не сможет беспроблемно задержать мотоциклиста. Поэтому не надо гоняться!
Кстати, на встречах с ГАИ мы также решили вопрос с групповой ездой, проездом на открытие сезона, слетами. Еще в конце 1990-х это был нонсенс. Нас бы сразу остановили и оштрафовали. Теперь это нормально.
— Неужели по административной статье за групповую езду реально привлекали к ответственности?
— Конечно! В 1990-х это было нормальной практикой. Едет больше трех человек — значит, групповая езда. Статья звучала так: «Запрещена групповая езда транспортных средств, нарушающих общественный порядок и правила дорожного движения». Благодаря моему другу из ГАИ это все сошло на нет. Зато стали штрафовать свадьбы. Тогдашний начальник возмутился: зачем молодоженам праздник портите? А что, формально все верно: едет больше трех транспортных средств, увешаны шариками, движутся медленно. Нарушение! На самом деле статья создавалась исключительно против мотоциклистов.
— Касаемо законодательства. Сейчас на форумах одни горячие головы рекомендуют запретить спортбайки всуе, другие, менее горячие, предлагают ввести ограничения. Например, нельзя будет поставить на учет такое транспортное средство, пока не предъявишь действующее водительское удостоверение категории А.
— Я сторонник второго. Думаю, это поможет. Все ж идет от опыта, практики. У нас ведь как бывает — после мопеда человек пересаживается на полуторалитровый мотоцикл и погнал. Давайте пойдем по японскому варианту: если можешь с земли поставить мотоцикл на колеса — значит, уже готов сдавать на права. Попробуй Honda Gold Wing подними! Не так-то просто. Нужны подкатегории: от 50 до 250 кубов — одна, от 250 до 500 другая и т. д. Получить следующую можно только через год. Будет своего рода испытательный срок. Но без влияния мототусовки все равно ничего не будет. Авторитет только тогда, когда…
— Авторитеты тоже гибнут — Фидель... Сашу Феррари также многие знали и уважали.
— Постойте, из единичных случаев нельзя делать системы! Фидель классным парнем был. Но Андрюха физически не готов был делать в тот трагический день трюк. До этого сломал руку и полностью не восстановился. С тех пор у меня остался горький осадок. Ведь он от меня тогда уехал… Как сейчас помню, стояли на площадке возле «Экспобела». Я ему сказал: «Фидель, все, программа закончилась. Больше ничего не показывай». Но он поехал делать трюк и пережал передний тормоз, а пережал, вероятно, из-за сломанной руки. Ну еще, конечно, это было на Радуницу, хоть я и не суеверный человек… На похоронах его друг, Саша Немец, сказал, мол, я хочу лежать рядом с тобой. А через несколько дней он гибнет в аварии в Минске (в него врезался автомобиль, выезжавший со двора), и мы его хороним тут же. Жуть!
— С Сашей Феррари была другая ситуация…
— Человек не из моей тусовки. Но я эту историю помню. Спортбайки, как и спортивные машины, самые аварийные, опасные. Однако нельзя запрещающим движением вывести их из дорожного движения. Только обучение на спецтрассах. А их у нас нет. Да, он много ездил на скутере, мотоцикле… Исключение, пожалуй.
— А за пару месяцев на ул. Орловской при схожих обстоятельствах погиб его друг. И он был там, ехал чуть впереди и даже был опрошен как свидетель ДТП.
— Вот видите, мы рассматриваем каждый случай. Но аварии с мотоциклистами — это песчинка в пустыне, их очень мало. Хотя их тоже могло бы и не быть. В том случае, если бы мотоклуб был более сплоченным именно в регулировании гонок.
— Послушайте, ну а что, по сути, изменилось? Раньше был Grip, теперь мотоциклисты собираются около «Короны». Вы ходили с байкерами в ГАИ, а сейчас все попадает в интернет.
— Если честно, то никто ни на что сейчас не влияет, потому что задор нашего времени деформировался. Каждый думает о своем. Вот Дима Питбуль, он вроде бы сейчас руководит клубом Racing Clan, но у него семья, дети, работа… Уже меньше времени уделяет мотоциклистам. Этим надо жить, отдавать львиную часть времени. Для меня, например, мотоцикл скорее был работой, а служба в органах — увлечением. Байк всегда стоял под окнами УВД. Кстати, мотодвижение не позволило мне сделать карьеру в органах, хотя я защитил кандидатскую диссертацию и активно продвигался по служебной лестнице. Когда брали на работу в Академию МВД, оказалось, один преподаватель, волнуясь, что меня поставят на должность заведующего кафедрой, пожаловался: он же байкер, ему некогда будет заниматься научной работой. Действительно, нужно быть полностью погруженным в движение, общаться с большим количеством людей. Вы говорите, форумы… Но общение в интернете часто вызывает исключительно негатив. А вот если по плечу первогодка-мотоциклиста дружески похлопает старший товарищ, например тот же Питбуль, и скажет: «Ты можешь дальше и не поехать…», то это совсем другое дело.
— Так что, авторитета не хватает?
— Не в авторитете дело. Преемственности поколений не получилось.
— Вот это сейчас старческое ворчание напоминает: потерянное поколение и прочая риторика. Про вас, рокеров 1980-х, ведь то же самое говорили в свое время!
— Не об этом речь. Я хочу, чтобы наши ошибки нынешняя молодежь не повторяла. История же по спирали идет. В мое время были рокеры, которые настроили против себя общество. То же самое сейчас происходит со спортбайками. Речь идет о контроле не со стороны государства, а со стороны старших товарищей, которые давно все это прошли и пережили. Они могут сказать: хотите погоняться — давайте наймем автобус, поедем в Брно (Чехия), возьмем мотоциклы напрокат и погоняем на кольце. Только там медпомощь, инструкторы, сервис. Сейчас люди покупают мотоциклы и просто катаются. Их еще фрирайдерами называют, они нигде не тусуются, ни в какой клуб не входят.
— Еще один показательный момент. В ваше время не было разделения на байкеров и мотоциклистов, «спортачей» и «голдов», фрирайдеров и клубы. Иногда это вообще напоминает попытки откреститься от определенной части мотосообщества. Но речь ведь все равно о своих людях.
— И сейчас по большому счету нет разделения! У нас общая мототусовка, все дружат, раскола нет. Просто есть отличия. Люди на Gold Wing — это путешественники, на чопперах — любители передвигаться в одиночку, на спортбайках можно быстро перемещаться между городами. Я же тоже прошел спортбайк. Поймите, ездящие на эндуро и чопперах — люди бывалые, «деды», а на спортбайках — призывники. Но им нужно как-то дожить до Gold Wing.
— Выше вы говорили о таких вещах, которые сейчас кажутся невозможными: дружеские встречи с ГАИ, например. Не в духе это нынешних мотоциклистов.
— Знаете, когда-то нам тоже пришлось ломать стереотип. Были рокеры, их не любили, боялись. Прямо как сейчас. Мы стали убеждать: мотоциклисты — нормальные люди, они путешествуют, ездят, некоторые увлекаются стантрайдингом. А вот есть исключения — сорвиголовы, но они подконтрольны общей мототусовке.
Тогда думали, что если косуха и бандана, то это байкер, а значит, хулиган и бандит. Почему? Это все имидж рокеров 1980-х, которые не давали городу по ночам спать, собирались компаниями и вызывали страх. Доходило до абсурда. Мы тусовались возле популярного среди байкеров места в 1990-х — бара Johnny B. Goode (на площади, где сейчас находится ратуша), люди подходили: вы нас только не бейте, можно спросить кое-что? Сейчас вспоминать нелепо, но тогда это было общее мнение. Его нужно было поменять, убедить, что мы, хотя и одеты в черные куртки и коротко подстрижены, мирные люди.
Я стал убеждать: нам нужно менять репутацию, участвовать в публичных мероприятиях, не идти на конфронтацию с ГАИ, да и вообще с обычными людьми. Были мотоциклисты, которые, скажем так, не совсем законными способами объясняли автомобилистам, что они не правы. Тогда мы стали проводить беседы: может, он тебя просто не заметил? Или не привык, что ты такой маленький и юркий. Стали ездить по детским домам, на различные общественные мероприятия. Бросали работу, бизнес, фирмы. Все увидели, что мы нормальные люди. Как-то позвонил Максим Мирный, говорит, помогите организовать эскорт на свадьбу. Были те, кто предлагал срубить на этом денег. Но я сказал: это же наш имидж, попросил нормальный человек, вы что! Результат не заставил себя долго ждать: через некоторое время нам разрешили сопровождать свадьбы, участвовать в праздничных кортежах.
Про нас стал писать широкий круг СМИ. Хорошо! Чем больше о нас будут знать, тем больше получим бонусов, говорил я. Это позволит нам спокойно ездить. Так вот через пять лет нас уже останавливали не «подрючить», как раньше, а спросить: сколько жрэ, сколько прэ? Тогда нами руководило вдохновение, все было впервые, мы делали это на подъеме. С 1998-го по 2005 год народу становилось больше, при этом все друг друга знали. В наш клуб «Железные братья» вошли «Псы дорог», Desperados и другие клубы. Это было первое подобное общественное объединение в Беларуси, официально зарегистрированное. Первый проезд состоялся в 2000-м, в год 20-летия мотодвижения, от Академии наук до парка Челюскинцев. Мне пришлось дневать и ночевать в исполкоме, согласуя этот вопрос. Сейчас говорить смешно — мы проехали один квартал, но тогда это была победа!
У нас даже в клубе портной свой был — Андрей Кутюрье, а обувь шил Роман Иванович. Конечно, у меня были противники, некоторые шли на конфронтацию. Заместитель, классный парень (именно он мне дал в первый раз проехать на импортном мотоцикле), но как выпивал, начинал орать: «У нас мент руководитель клуба! Да ни за что… Рамки наставил, свободы не дает». Когда он трезвел, я у него спрашивал — о какой свободе ты говорил? Что ты хочешь: с кем-то драться, развязать войну между клубами или контролировать бизнес? Отвечает: вот Hell’s Angels… Ну мы же не в Америке! Они воюют с такими же бандами, как и они сами — Bandidos, например. За что? За сферы влияния? А у нас что вы хотите подмять, какой бизнес — нефтянку, может, газ или банки? Мне было смешно. Говорю, вы занимайтесь своим увлечением — мотоциклами, привлекайте народ, растите молодежь.
— Российские клубы обвиняют как раз в связях с криминалом. Говорят, недавний вооруженный конфликт между «Ночными волками» и «Тремя дорогами» был спровоцирован переделом сфер влияния, а вовсе не принципами.
— Об этом и речь! У нас тоже все рухнуло из-за денег. В свое время я вместе с Андреем Романовским, он же Ферре, предложили создать возле кольцевой байкерский клуб с возможностью проведения там мотомероприятий, а также ресторан и гостиницу. У «Ночных волков» ведь есть логово! Но я мог только генерировать идеи и предлагать олигархам, которые состояли у нас в клубе. В итоге появилось нехорошее течение, которое в конечном счете развалило клуб. В «Железных братьях» состояли три банкира и несколько бизнесменов. Когда ресурсы стали перетекать в виде долгов, перехватов на бизнес, начался развал. Был также один человек, который усматривал в моих действиях чуть ли не желание стать депутатом. А я ему объяснял: наши интересы нужно в хорошем смысле этого слова лоббировать, например предлагать изменения в ПДД. Обязать ездить в световозвращающих жилетках, чтобы мотоциклисты стали заметны на трассах. Как это внести в законодательство? Никак, если кто-то не лоббирует твои интересы. Сейчас в Минске есть только одна школа, в которой учат ездить на мотоциклах. Почему там нет представителя от нас, который бы контролировал процесс? Это же наш имидж. Если мотоциклист разобьется, все будут говорить, что это байкеры быстро ездят. Обо всех нас скажут! Еще я хотел нанять юриста, который бы отстаивал наши интересы во время спорных дорожных ситуаций и ДТП. В конечном итоге это вылилось в проект Rolling Anarchy, и они, кстати говоря, тоже разругались из-за денег. Я всегда говорил: пока будет объединять идея, общение, тусовки, все будет супер. Прямо как у парня с девушкой. Как только появляется зависимость…
— Почему же сейчас в Беларуси нет таких клубов? Помнится, еще совсем недавно все говорили про «Железных братьев».
— Никому это не надо. Приоритеты изменились. Оставшиеся люди не могут отдавать себя полностью увлечению и регулированию интересов. Кто-то занимается самолюбованием. Сейчас Дима Питбуль что-то проводит. Live to Ride, там есть парень Тарас, организуют. Есть еще один стабильный клуб Desperados. А «Железные братья» скорее в Гомеле активизировались, в Минске их нет. Многие говорят, давай возвращайся, реанимируем! Сейчас это реально, хотя людей стало больше. Но нельзя войти дважды в одну воду. В 2005 году я ушел, за восемь лет столько всего поменялось. Не думаю, что будет так, как раньше.
