Лишение прав

На записи из Гродно зафиксировано: через перекресток проезжали десятки автомобилей, подавая звуковые сигналы. Одного из них остановили сотрудники ГАИ. На вопрос, понятна ли водителю суть правонарушения, тот ответил, что частично. Мужчина согласился с фактом подачи звукового сигнала, но не более.

О подобном случае — на сей раз в Минске — рассказал житель столицы Дмитрий: «В среду 12 августа ехал на Mitsubishi Eclipse по ул. Притыцкого. На тротуаре у перекрестка с пр. Пушкина стояли молодые люди, все автомобили им сигналили. В следующий момент мою машину подрезал кроссовер и остановился. Я ему посигналил. После проезда перекрестка за мной поехал патрульный автомобиль. С помощью громкоговорителя потребовали притормозить. Так я и сделал. Итог общения с инспектором — протокол».

Дмитрий предоставил фото документа, в котором указано: «лицо совершило нарушение пункта 172.2 ПДД <...> подал звуковой сигнал не для предотвращения ДТП, чем вынудил других участников дорожного движения изменить скорость и направление движения, тем самым создал им аварийную обстановку, ответственность за которое предусмотрена статьей 18.14 Ч 10 КоАП Республики Беларусь». Санкция — штраф в 135 рублей и лишение прав на 12 месяцев.

Как несложно догадаться, подобные случаи далеко не единичны. В ГАИ Гомельской области прокомментировали решения в отношении водителей с юридической точки зрения: «Обращаем внимание всех водителей, что согласно пункту 172.2 ПДД звуковые сигналы в населенных пунктах могут применяться только для предотвращения ДТП. За невыполнение требований данного пункта предусмотрена административная ответственность по ч. 2 ст. 18.14 КоАП РБ в виде предупреждения или наложения штрафа до трех базовых величин».

Однако при движении в транспортном потоке, как навстречу движению, так и в попутном направлении, применение звукового сигнала отвлекает водителя, считают в ГАИ.

«Для ориентирования в потоке и восприятия опасности, которой предшествовала подача звукового сигнала, водитель применяет меры по изменению направления и скорости движения, что влечет за собой создание аварийной обстановки для других участников движения, — подчеркивается в сообщении ГАИ Гомельской области. — Ответственность в данном случае наступает по ч. 10 ст. 18.14 КоАП РБ, которая предусматривает наложение штрафа от 5 до 20 базовых величин с лишением права управления ТС до двух лет или без лишения».

Сомнения в подлинности VIN

Минчанка Дарья рассказала Onliner еще об одной ситуации, которая, по ее словам, получила развитие после подачи сигнала во время мирной акции в столице. «Нас остановили сотрудники сразу после того, как мы посигналили, проезжая мимо группы людей, участвовавшей в мирном митинге, — рассказала девушка. — В результате нас забрали в РОВД. Там стали утверждать, что есть подозрения, якобы мы едем на машине с перебитым VIN-кодом.

Есть одно большое „но“ — наш Volkswagen Tiguan был куплен всего 8 месяцев назад у официального дилера в Беларуси. Откуда подозрения в перебитом VIN?»

«Фактического осмотра всех кодов (под капотом, в салоне и на стекле) сразу не проводили, — утверждает собеседница. — Когда остановили, взяли документы на проверку, потом сказали, что есть указание всех везти в отделение. Речи о проверке кода изначально не было. В отделении после опроса к нам направили уже третьего по счету сотрудника для оформления постановления с формулировками „транспортное средство было обнаружено“, а „сомнения в подлинности VIN возникли в ходе сверки номерных узлов и агрегатов с номером, указанным в техпаспорте“. Договор купли-продажи, оформленный с официальным дилером, товарная накладная — эти документы не посчитали основанием для установления подлинности номера. Нам заявили: „Бывало, что и новые машины продавали с поддельным VIN“. В итоге постановили провести криминалистическую экспертизу в ГКСЭ».

«Нам сказали, что на экспертизу надо ехать срочно, прямо сейчас, — продолжает Дарья. — Хотя на постановлении не была указана дата исполнения. В принципе, очевидно, что эта бумага — не более чем способ усложнить нам жизнь. Но больше всего беспокойства вызвала фраза „в случае необходимости, разрешаю эксперту полное или частичное уничтожение объекта экспертизы“. Я опасаюсь, что дан карт-бланш на то, чтобы наш новый автомобиль разобрали, либо повредили, либо уничтожили».

— В первую очередь нужно заметить, что объектом экспертизы является не весь автомобиль, а только VIN, — прокомментировали нам в ГКСЭ. — И речь только о снятии слоя лакокрасочного покрытия. Это закреплено в методологии экспертизы идентификационных маркировочных обозначений ТС. Эксперты могут повредить участок ЛКП, на котором находится VIN, но это не обязательно делать. Например, так поступают, чтобы определить, нет ли дополнительно ввареной таблички поверх первоначального участка кузова с идентификационным номером. Максимальный срок проведения экспертизы составляет 30 дней (зависит от того, нет ли очереди). Сроки предоставления автомобиля в ГКСЭ должны были указать в постановлении.

Дарья говорит, что уже успела посетить ГКСЭ. «Там сразу уточнили, к какому времени нам назначено? — рассказала автомобилистка. — А мне нечего ответить — никаких дат нет. Те, с кем мы общались в ГКСЭ, назвали сотрудников, написавших постановление, нехорошими людьми. В итоге оказалось, что прием только по вторникам и пятницам в первой половине дня. Времени уже потрачено немало. В конце рабочей недели поедем опять разбираться».

Силовое задержание

Сотрудники ОМОНа задержали в Молодечно таксиста, который сигналил женщинам во время акции солидарности вечером 12 августа, пишет Кraj.by. Издание разыскало водителя такси, который рассказал, что с ним произошло и как он попал в больницу.

— Я подвозил человека, стоял на перекрестке Ф. Скорины и Строителей. В это время проходила акция солидарности женщин около церкви. По пешеходному переходу медленно ходили люди, и движение автомобилей на некоторое время остановилось. Сигналила вся улица, я тоже пару раз дал сигнал.

— Водитель за мной начал кричать: «Давай уже едь!» Я начал движение вперед по ул. Скорины, как вдруг с левой стороны, через двойную сплошную, меня подрезал автомобиль Минской ГАИ. Выскочил инспектор, потребовал выйти из машины, при этом начал стучать дубинкой по стеклу. Затем начал хватать за ручки автомобиля, пытаясь открыть двери, и все время повторял: «Давай выходи, давай выходи!»

— Я, конечно же, испугался и не выходил, помня, что творят силовики. Инспектор даже не представлялся. Один из них стал сзади, как бы подпирая мой автомобиль, а другой перегнал свою машину и стал спереди. После этого один инспектор крикнул другому: «Вызывай ОМОН!» Я просидел в автомобиле около 10 минут, потом подошли омоновцы. Один из них постучал дубинкой в окно. Я приоткрыл его, омоновец сказал: «Или ты вылезешь из машины сам, или я бросаю гранату». Я вылез из автомобиля, инспектор забрал у меня ключи, а омоновцы повели к автозаку, который стоял во дворах. В автозаке кинули на пол и сказали ползти вперед. Спрашивали: «Тебе плохо живется? Тебе не нравится Беларусь?» В ответ я ничего не говорил, просто молча лежал.

«Да он там сигналил, давай его, мужики, колотить!» — сказал один из омоновцев.

— Стали избивать дубинками, по спине и задней части тела. Я лежал молча и не сопротивлялся. В машине было около десяти омоновцев, меня избивали четыре или пять человек. Когда приехали во двор РОВД, мне сказали: «Мордой в пол и ползи». Пока полз к дверям по автозаку, продолжали избивать. Задержанных завели в гаражный бокс и приказали лечь на бетонный пол, при этом сказали: «Руки за спину, ноги на ширине плеч». В гараже продолжили избивать всех. Один из омоновцев перед тем, как меня начали бить, сказал: «Ну что, уксус, тебе плохо живется?» Избивали нас где-то раз в 20 минут. Омоновец обращался ко мне: «Ты моих детей хочешь убить? Ты в „Телеграме“ пишешь про моих детей? Ты хочешь мне смерти? Ты не любишь милицию?» Потом омоновцы уехали, охранять нас остались военные и милиция. Они никого не трогали.

— В гаражный бокс пришел инспектор и принес протокол, в котором были указаны ст. 23.3 и 18.14 КоАП, и еще кучу каких-то бумаг. Подняли и заставили расписаться в них. Я вообще не вникал, не понимал, что происходит. Думал, если возражу, то продолжат избивать снова. После того как подписал все бумаги, сказали идти обратно лечь на бетонный пол. Наступил вечер, и бетон стал ледяным, всем было холодно. Омоновцев с нами уже не было. Военные разрешили повернуться на бок, а потом просто сесть на пол. Когда мы просили воды, нам давали попить.

— В полночь завели в пустое помещение, где был только деревянный пол, и оставили там до 10 утра. Воды нам не давали, хотя люди просили, в туалет выпустили только утром. Наутро вызвали и сказали, что до суда посадят в ИВС. В камере уже было пять человек, стояли три двухъярусные металлические кровати, унитаз, умывальник, узенький столик, на стене висело пару шкафчиков. В помещении был спертый воздух. Я никогда еще не попадал в такие ситуации, и для меня все это было дико. Я стоял на ногах, и меня вырубило. Мужики подхватили и начали стучать в двери, звать дежурного. Затем меня уложили на кровать, а дежурный вызвал врачей. После того как пришли медики, меня вынесли из камеры на коридор. На месте взяли кровь на анализ, сделали кардиограмму. Сказали, что забирают в больницу. В сопровождение приставили ко мне милиционера. При этом другой сказал: «Если с ним все нормально и он симулирует, то привези обратно — и мы ему устроим „веселую“ жизнь».

— Скорая отвезла на обследование в больницу №2. Там сделали КТ головного мозга, рентген брюшной полости, рентген таза. По результатам было решено положить меня в больницу. Милиционеру врачи дали справку, и он уехал. А меня перевезли в детскую больницу, так как в городской еще лечат больных коронавирусом. Мне поставили диагноз «черепно-мозговая травма», зафиксировали ушибы на плечах и ягодицах. У меня каждый день берут кровь на анализ, на ночь колют обезболивающее. На данный момент мне тяжело ходить, все тело ломит. Ко мне приходили следователи, записали все мои показания, назначили судмедэкспертизу. По статьям, которые вменяют, грозят или сутки ареста, или штраф, или лишение водительских прав до двух лет и штраф.

Я считаю, что абсолютно ничего противозаконного не сделал, а меня еще и избили.

В обращении сотрудников ОВД к обществу, распространенном пресс-службой МВД, сказаны такие слова: «Мы разделяем ответственность за все то негативное, что во время последних событий пришлось испытать мирным гражданам. Мы приветствуем обстоятельный разбор каждой ситуации и ее принципиальную оценку. Но должны ли правоохранители просить прощения за то, что сегодня они продолжают нести службу и делать свою работу, которая нужна обществу независимо от существующей власти, — обеспечение выполнения действующего законодательства?»

---

Также, освещая тему звуковых сигналов, мы не можем не озвучить просьбу, с которой обратился минчанин Андрей, отец двух детей: «В эти дни стояла жаркая погода, в квартире были постоянно открыты окна, а наш дом „смотрит“ на проезжую часть. Мы и сами радуемся тому, что автомобилисты выражают свое мнение, поддерживают акции. Но только не ночью. Детей постоянно будят сигналы клаксонов, они становятся более тревожными, просыпаются и, соответственно, будят родителей. Думаю, сигналить поздними вечерами неуместно».

Читайте также:

• Рынок электромобилей отреагировал на сбор платы за зарядку недоверием — спрос упал

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by