Участники слитого видео из РУВД — герои публикации Onliner Михаил и Виталий
Сегодня было обнародовано видео, предположительно, снятое белорусскими сотрудниками ОВД. Как заверяют авторы, в ролике — несколько сюжетов о содержании задержанных во Фрунзенском РУВД Минска. Среди них наше внимание привлек самый первый — про парня, объясняющего, откуда у него в рюкзаке взялась каска. В двух людях из записи мы узнали героев нашей публикации: Михаила и Виталия.
Михаил
На отрывке из появившегося сегодня ролика (с ретушью) - герой нашей публикации Михаил. Он подтвердил: в этой записи фигурирует именно он.
А это запись, сделанная в офисе Onliner, когда Михаил рассказывал об обстоятельствах своего задержания и содержания в УВД и ЦИП. В этом ролике он выступает первым.
Вновь приведем его слова, сказанные во время интервью:
— 11 августа вечером, около 19:50, приехали на заправку, вышли из машины. Нас было четверо: я, Виталик, Коля и Сергей. Решили встретиться компанией и попить кофе на заправке на выезде из Минска, потому что в городе были перекрытия. Около 20:50 появились три машины ГАИ. Один из сотрудников подбежал к стоящей рядом Chevrolet, стал дергать за ручку, стучать по стеклу дубинкой. После подошел ко мне, я еще в тот момент говорил по мобильнику. Приказ — «телефон на землю, руки за спину». Я положил сотовый, в следующую секунду на меня надели наручники, ноги — в стороны. Спросили, чей Escalade. Ответил честно: мой. У меня забрали ключи от авто и сказали, что я и мои друзья — координаторы. Примерно через полчаса за нами приехал автобус с милиционерами в полной боевой экипировке. Когда меня вели в автобус, я получил около 15 ударов руками по туловищу. В самом автобусе меня не трогали.
— По пути от автобуса до здания РУВД избиения продолжились, как и в фойе управления (там всех уложили на пол). В спортзале поставили на колени лицом к стенке и периодически били дубинами. К нам подходило много разных сотрудников с одинаковыми вопросами: ФИО, адрес, номер телефона. Потом нужно было пройти в комнату с видеокамерой. Вели по коридору и нарочно били головой о стены, косяки, пороги, приговаривая: «Что же ты так неосторожно идешь?»
Далее Михаил в интервью, вышедшем еще 26 октября, подробно описывал эпизод, который и попал в «видеослив»:— Потом забросили в комнату и били многократно ногами по всему телу и голове, пока лежал. После перевернули на бок. Оказалось, там были мужчина и девушка. У нее в руках была камера. Попросили указать на мои вещи, спросили, зачем мне строительная каскетка, очки и респиратор. Пояснил все как есть: в каскетке хожу по объектам на работе, очки и респиратор нужны для строительства забора на даче.
— Был еще один опрос, но уже не били. После нескольких часов стояния в позе «лбом в пол» нас четверых вызвал мужчина без маски. Он вернул вещи и сказал: «Извините, но вы же понимаете, какое сейчас время. Вы оказались не в то время не в том месте». Он перевел нас на ту сторону зала, где разрешено было лежать на боку. Однако проходящие мимо сотрудники вновь заставляли становиться на колени.
Людей в зале разделили. Сидеть разрешили только тем, кто был слева. Настало время подписания протокола. Я прочитал в нем, якобы меня задержали в 00:20 у станции метро «Пушкинская», якобы я участвовал в митинге, кричал «Стоп таракан!», «Жыве Беларусь!», «Уходи!». Я объяснил сотруднику, что все неправда. Он: «Значит, ты сигналил». В ответ я сказал, что машина была закрыта и заглушена, а я был в пяти метрах от нее. Он: «Это никого не волнует, надо подписать». Спорить было бессмысленно — оставил свою подпись. Далее нужно было вновь ждать в зале. Через несколько часов прибыл конвой для отправки нас в ЦИП на Окрестина.
В здание на Окрестина нас завели не сразу, во дворике поставили на колени лбом на траву — там еще много мелких белых камешков. Ходил «начальник», смотрел за нами. Далее проходили суды. В какой-то момент я попросился в туалет попить, а когда вернулся, оказалось, что меня уже вызывали, но в кабинете заметили: «Сегодня твое дело рассмотреть не успеем».
После суда отправили вновь на ту лужайку, разрешили лечь. Так лежали долго. Начинался вечер. Разрешали приседать и отжиматься, чтобы согреваться. Потом повели в прогулочный дворик. Вначале в коридоре необходимо было раздеться догола — возможно, для обработки одежды. Во дворике нас было около 90 человек, никто ничего не говорил. Там удалось поспать, пускай и на бетоне. Утром дали два чайника воды, одну буханку хлеба на шесть человек. Через день нас развели по камерам — по 25 человек на каждую. Там мы провели пару часов, после чего 14-го числа нам сказали, мол, все на выход. Перед тем как выйти на свободу, нужно было подписать памятку — в ней предупреждали про уголовную ответственность за повторное посещение несанкционированных митингов. Позже выяснилось, что в тот день приезжал замминистра внутренних дел.
Михаил говорил, что снял побои, подал заявление в Следственный комитет (объяснения имеются в редакции). Cadillac Escalade, около которого стоял молодой человек с друзьями перед задержанием, изъяли для проверки.
— Авто находилось на территории РУВД. Машина стояла со спущенными колесами. Приехал забирать с запасками. Резина была не разрезана — значит, на спущенных колесах не ездили, а прокололи уже после остановки. В салоне обнаружил отбитые зеркало заднего вида и датчик дождя. Все лобовое лопнуло, пошла горизонтальная трещина. Я написал заявление. Ответ из РУВД: установить причастное лицо не представилось возможным.
Сегодня мы вновь связались с Михаилом. Он подтвердил: на видео именно он. Молодой человек сообщил новости: он по-прежнему в Беларуси, сегодня на самолете вернулся в Минск. «По поводу повреждения автомобиля (только прокола шин) возбудили уголовное дело, — рассказал он. — Прокуратура спустила его к участковому. А ответ по делу о незаконном задержании и избиении из СК так и не пришел, хотя прошло уже почти четыре месяца».
Виталий
Мы внимательно изучили слитое в интернет видео и нашли эпизод, в котором снимают Виталия — друга Михаила, также задержанного на АЗС. В кадре он настолько избит, что узнать его довольно сложно.
Приведем и его историю, рассказанную в интервью, опубликованном 26 октября:
— Мы стояли за автомобилем. Подъехали три машины ГАИ. Никто не представился, сразу приказали поднять руки и стать на колени. В следующий момент повалили на землю и ударили ногой по лицу. Потом открыли машину, стали копаться в личных вещах, всех нас положили на землю. В автомобиле обнаружили два шлема для поездок на самокате и защиту-«черепаху» (ее использовали во время съемок тест-драйвов на ходу). За каждую «подозрительную» вещь били ногами, в том числе по лицу. При этом ни запрещенных предметов, ни символики в авто не было. Я спросил, мол, что происходит, вы вообще чего? В ответ услышал: «Сейчас объясним». После этой фразы начали бить. В итоге моему другу насквозь пробили губу. Нам запретили говорить, а из их разговоров стало понятно: они считали, что обнаружили координаторов протеста.
Нас всех запихнули в автобус, уложили на пол змейкой — так, что лицо лежало на коленях другого человека. Руки были застегнуты наручниками за спиной, кисти рук вывернули, и сверху кто-то поставил ногу. По дороге периодически поколачивали. Например, ударили дубинкой по спине, спросили: «Ты как там, живой?» Спрашивали, сколько баллов я поставлю за нашу поездку, при любом ответе — еще один удар.
Последствия этого и нашли отражение в видео из интернета: губа, нос, бровь Виталия сильно распухли. Его сложно узнать.
— Когда приехали в РУВД, я уже не чувствовал ногу: так затекла — думал, перелом. Никто не обратил внимания, завели в здание управления. В темноте кто-то начал шарить по карманам. Я сказал, что нас уже обыскивали. После фразы «Заткнись» неизвестный исчез. А потом вновь начали бить. Наконец кто-то крикнул, что нас нужно вести в «активный зал». Там был деревянный пол, как в обычных школьных спортзалах. Поставили на колени с упором на лоб, наручники не сняли. На полу можно было различить пятна крови, обломки зубов, клочья волос. Когда приезжали новенькие, всех людей смещали в сторону — наверное, чтобы не путаться. Когда я впервые оказался в зале, там находилось примерно 40 человек, к утру уже было 130. Привезли вещи всех задержанных, сбросили в кучу. Люди в черном ходили по залу, смеялись, периодически били шокером. У каждого — свои правила, как нужно правильно стоять: таз то выше, то ниже, ноги то шире, то уже. За каждую неправильную позу можно было получить дубинкой.
Следующий отрывок рассказа Виталия описывает ситуацию на видео. Отрывок по просьбе героя не вошел в конечный вариант октябрьской публикации, но сохранился в наших черновиках (аудиозапись имеется в редакции):— Когда я искал свою сумку, подбежали какие-то «корреспонденты» с кучей камер. Спросили, что было в рюкзаке. Я перечислил: паспорт, наушники, деньги и подзорная труба, чтобы наблюдать за происходящим издалека... Застыла пауза. Они не поняли юмора и ушли так же быстро, как появились. Больше я не видел ни рюкзака, ни вещей — мне выдали только паспорт. Все деньги пропали.
— В зале люди в черном нам говорили, что мы убийцы, твари, хотим развалить государство, бросаемся камнями, калечим их сослуживцев. Задавали вопросы, сколько нам платят, что нас не устраивает, каких мы хотим перемен. Все были озлоблены из-за того, что им приходится несколько дней (некоторым — недель) безвылазно сидеть на работе и они не видят семей. Считали, что в этом виноваты именно мы.
Утром пришла уже ставшая известной в сети женщина-милиционер. Оказалось, ждали ее. Она не снимала балаклаву. Во время допроса она язвительно спросила: «Вы что-то хотите мне сказать?» Я понимал, что это бесполезно, и ответил, мол, нет. Было ясно, что любое слово вызовет агрессию. Эта женщина при мне утром разбила семь телефонов, кидая их об стену. Ее бесило, что у людей срабатывали будильники. Потом возвращала с одной и той же фразой: «Я починила».
— Суд прошел на Окрестина — по-быстренькому. Скороговоркой зачитали текст, потом вопрос: «С протоколом согласны?» Я ответил: «Нет, меня не было на акции в том месте и в то время, это все неправда». Судья указал, что мы подписали бумагу. На мои слова, что нас заставляют это делать, попросили подождать в коридоре две минуты. Когда вернулся, огласили решение — 15 суток. На выходе охранник записал данные и наказание. Я просил прокурора: не согласен с наказанием, сократите срок. Тот в ответ заявил, что таких полномочий якобы не имеет.
Сразу меня не отправили в камеру. Омоновец закричал: «Все показываем лица!» Тут появилась медсестра, кого-то выхватывала из толпы. Меня забрали в машину скорой медики: была открытая рана, черепно-мозговая травма, я сильно хромал, при каждом шаге жутко болел весь правый бок. Тут пришел какой-то начальник со словами: «Если человек не диабетик, если не сломаны кости, неважно, какие у него травмы, — он остается здесь». Мне сделали укол, чтобы не тошнило и не кружилась голова. Именно поэтому меня чуть ли не единственного не вывели из машины скорой помощи. Насколько я понял, прибывшие медики пытались вывезти максимальное количество людей, а местные медработники — с точностью до наоборот. Я хорошо запомнил фразу одной окрестинской медсестры, сказанную силовикам: «Мальчики, почему так мало разбитых голов?»
Виталий после произошедшего тоже обратился в СК с заявлением. Пришел ли ему ответ, неизвестно: молодой человек уехал из страны и сейчас находится в Бельгии.
Читайте также:
Auto. Onliner в Telegram: обстановка на дорогах и только самые важные новости
Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро
