За всю свою 70-летнюю историю Формула-1 знала многих легендарных гонщиков, ставших кумирами целых поколений болельщиков автоспорта. Наиболее известные из них, такие как Хуан-Мануэль Фанхио, Ники Лауда, Нельсон Пике, Джеки Стюарт, Ален Прост, Айртон Сенна, до сих пор регулярно появляются в заголовках статей по тому или иному поводу, не говоря уже о действующих участниках событий недавно закончившегося очередного сезона гонок Больших призов. Но вряд ли я ошибусь, если скажу, что лишь одна фамилия за все это время стала нарицательным именем, когда речь заходит о скорости и пилотских качествах. И сегодня, 3 января, ее обладателю, Михаэлю Шумахеру, исполняется 51 год. С днем рождения, Михаэль!
Странное дело, но «шумахерами» лихачей стали называть задолго до того, как Михаэль стал обладателем рекордного (7!) числа чемпионских титулов. Во всяком случае, у нас в Беларуси и на европейском континенте. Скоростные качества и гоночный талант этого пилота прославили его уже после первых двух побед в чемпионатах 1994 и 1995 годов в команде «Бенетон». И случайно оказавшись в конце 1996 года в гостях у моего коллеги — французского журналиста — в городе Невере, в окрестностях которого расположен автодром «Маньи-Кур», я уже к тому моменту знал фамилию «Шумахер», хотя совершенно не был знаком ни с автоспортом, ни тем более с «Формулой-1».
Идея непосредственно познакомиться с этим чемпионатом и воочию увидеть самого Михаэля Шумахера показалась мне тогда настолько соблазнительной, что уже летом следующего года я вернулся в Невер. И не просто как проезжающий мимо турист, а целенаправленно в качестве журналиста, аккредитованного на Гран-при Франции по «Формуле-1». Можно сказать, что именно с этого и началось мое искреннее увлечение автоспортом и миром «королевских гонок», которое до сих пор составляет часть моей жизни. И именно в конце июня 1997 года на этом Гран-при мне впервые довелось встретиться с Шумахером, который на «Маньи-Куре» одержал свою очередную убедительную победу в составе итальянской скудерии Ferrari.
Собственно говоря, личным знакомством назвать ту первую нашу с ним встречу было нельзя. Иначе сотни тысяч болельщиков, когда-то получив от Михаэля его персональный автограф, могли бы смело приписывать себя к числу его знакомых. Просто каждый раз, приезжая на мой очередной Гран-при в последующие сезоны, я получал уникальную возможность видеть Шумахера в паддоке, присутствовать на его пресс-конференциях, в непосредственной близости наблюдать за его пилотированием и общением с командой. И главное — видеть его радостные эмоции по поводу награждения на пьедесталах, слушая традиционное сочетание немецкого и итальянского гимнов, сопровождавших очередную победу Михаэля и его команды Ferrari.
Мы долгое время были с Шумахером рядом, встречаясь взглядами, когда я просил его попозировать для очередной фотографии, которые регулярно должны были обновляться для новой статьи, здороваясь при этом, но не более того. Иногда на пресс-конференции мне удавалось задать ему вопрос, называя свое имя и представляемую на тот момент редакцию газеты или журнала. Но вряд ли Михаэль, уже начавший свое восхождение к рекордным вершинам автоспорта, штампуя один за другим чемпионские титулы в составе итальянской скудерии, мог запомнить в тот период меня настолько, чтобы это считалось знакомством, пусть даже шапочным. Мы просто частенько бывали с ним в одно и то же время в одном и том же месте, каждый выполняя свою работу. И связывала нас «Формула-1».
Был ли я в тот период его фанатом? Откровенно говоря, нет. Для журналиста быть фанатично увлеченным каким-то одним пилотом — это неправильно. Даже если ты и лично хорошо знаком с гонщиком, говоришь с ним на одном родном языке как журналист, ты не имеешь права быть субъективным, описывая события на трассе или в целом готовя материал о Больших призах. А фанатизм не предполагает эту самую объективность. Мне уже не единожды приходилось вести дискуссии с фанатами, обсуждая тот или иной инцидент, вызывающий неоднозначное решение судей. И прямо скажу: очень трудно добиться объективной оценки происходящего, когда твои собеседники искренне и увлеченно одобряют любые действия своего кумира, не замечая очевидных вещей, зафиксированных беспристрастными видеокамерами.
Признаюсь честно, в период с 2000 по 2004 год я был скорее критиком Михаэля Шумахера, чем его почитателем. Да, выстроенная с участием Жана Тодта и Росса Брауна исключительно под Михаэля команда Ferrari тех времен была очень сильной. Фактически непобедимой. Все в ней было нацелено лишь на победы, причем любой ценой. Мы помним те неприятные для автоспорта моменты, когда скудерия не гнушалась отдавать командные приказы напарнику Шумахера бразильцу Рубенсу Барикелло пропустить вперед чемпиона, даже когда в этом не было особой необходимости.
Из того периода мне вспоминается пресс-конференция в «Маньи-Куре» в 2004 году. В том 5-м подряд чемпионском сезоне Михаэль одержал 13 (!) побед. На традиционной послегоночной пресс-конференции мы с моей юной коллегой из Минска подготовили несколько дерзкий вопрос победителю, чтобы как-то взбодрить начинающую засыпать от стандартных обсуждений журналистскую публику. Учитывая хороший уровень английского у моей коллеги, право озвучить этот вопрос было отдано ей: «Михаэль, сегодня мы убедились, что у Ferrari великолепная машина, отличная стратегия в гонках и безукоризненная работа механиков на пит-стопе. Когда же мы наконец увидим блестящие старты и главное — знаменитые обгоны в исполнении Михаэля Шумахера, по которым мы сильно соскучились за последние три года?»
Вопрос вызвал оживление в зале. О том, что Михаэль в эпоху доминирования Ferrari предпочитал не рисковать на трассе, не обгонять соперников, а опережать их только за счет стратегии и удачного пит-стопа, поговаривали давно. Но на официальных пресс-конференциях такой вопрос предпочитали не задавать. И не из уважения к чемпиону, а просто чтобы не портить с ним отношения и чтобы не получить потом отказ в персональном интервью, которое ценилось гораздо больше, чем возможность задать дерзкий или даже провокационный вопрос на очередной пресс-конференции. И озвученная устами начинающей журналистки общая мысль даже заслужила несколько аплодисментов в зале.
Я хорошо помню, как исчезла с лица Шумахера в тот момент его расслабленная довольная улыбка победителя. Мышцы его скул напряглись, и он, глядя поочередно то на меня, то на мою коллегу, стал медленно и четко формулировать фразы. Не вызывало сомнений, что он понял, откуда дует ветер, и догадался, кто на самом деле подсказал такой «неудобный» вопрос юной журналистке: «Если вы думаете, что все дело в машине и в стратегии команды и что гонщик не принимает участия в победе, то вы ошибаетесь. Для достижения победы нужен большой потенциал. И я думаю, что как раз между машиной и стратегией есть гонщик, который способен этот потенциал реализовать. Лично я очень много работаю над этим».
После пресс-конференции несколько ее участников из числа опытных журналистов подошли к белорусской коллеге, чтобы лично выразить ей восхищение за смелость такого вопроса. И было удивительно осознавать, что такое возможно. Михаэля тех времен журналисты и любили, и не любили одновременно. Невозможно было не видеть, насколько он талантлив и успешен. Но доминирование Ferrari само по себе настраивало людей против скудерии и немецкого чемпиона. Достаточно было наблюдать, сколь радостной была реакция большинства присутствовавших в пресс-центре журналистов на любую помарку итальянской команды и ее лидера, особенно если результатом была победа другого гонщика.
А Шумахер, купаясь в славе уже почти 7-кратного чемпиона, словно нарочно подбрасывал дров в огонь. По паддоку он стал ездить исключительно на самокате, пытаясь отделаться от навязчивой толпы VIP-поклонников, получивших право быть гостями этого самого паддока, святая святых «Формулы-1». Страдали от этого и журналисты с фотографами, не имея возможности задать парочку неофициальных вопросов или сделать несколько дополнительных снимков. Но если Михаэлю такие капризы еще прощались, учитывая количество рекордов, которые регулярно обновлялись немецким чемпионом, то вот его напарнику Рубенсу Барикелло нет. Когда бразилец по примеру Шумахера пересел на самокат, то это вызвало скорее ироничные усмешки, чем понимание. За Рубенсом и так никто особо не охотился в паддоке, и его проезды в гордом одиночестве на не совсем обычном для этого места транспортном средстве выглядели наивными и смешными.
Окончание эпохи Михаэля Шумахера произошло в одночасье. Безмятежная поступь Ferrari и ее гонщиков к вершинам Олимпа была прервана в сезоне 2005 года успехами команд Renault и McLaren, которые повели между собой борьбу за титул, оставив прошлогодним победителям лишь роль третьего лишнего на этом празднике жизни. Достаточно сказать, что единственная победа, которую скудерия записала в тот сезон на свой счет, была добыта итальянцами в США после печально известного скандала на трассе в Индианаполисе. Тогда сразу семь команд (14 машин), использующих шины Michelin, отказались выходить на старт, не придя к согласию с организаторами гонки по поводу вопросов безопасности, связанных с использованием французских покрышек на скоростном автодроме. В итоге сезон как Ferrari, так и ее лидер завершили на третьих местах.
Победное шествие Renault продолжилось и в следующем году. Однако в Ferrari, посадив в напарники к Шумахеру другого бразильца — молодого и перспективного Фелиппе Массу, добились заметного прогресса. До предпоследнего этапа Михаэль сохранял шансы на 8-й титул, однако в итоге вынужден был уступить Фернандо Алонсо, хотя и с равным числом побед (7) в гонках с испанцем.
Но примечательным тот сезон стал не потому, что Ferrari вернулась в борьбу за титул. Тот сезон стал последним в карьере немецкого чемпиона. Итальянская скудерия решила, что высокооплачиваемый и самый именитый гонщик пелотона уже не так сильно работает на имидж итальянской спортивной марки, как это было раньше. И на Гран-при в Монце было официально объявлено, что на смену Шумахеру придет молодой финский гонщик Кими Райкконен, ставший в 2005 году вице-чемпионом в составе команды McLaren.
Нельзя сказать, что эта новость пришла внезапно. Но обратил на себя внимание тот факт, что сначала Ferrari объявила о контракте с финским гонщиком и лишь некоторое время спустя Михаэль сообщил о своем уходе как из скудерии, так и из «Формулы-1» вообще (на тот момент контракт с Фелиппе Масса был уже подписан). Вроде бы маленькая деталь, но сама процедура ухода до сих пор оставляет у меня неприятный осадок, словно у свидетеля незаслуженной обиды, нанесенной достойному человеку, несмотря на все его заслуги.
Разница между этими официальными объявлениями составила всего несколько минут, но именно они показали главное: не команда взяла себе Кими Райкконена на новый сезон, потому что Михаэль уходит, а Шумахер покидает Ferrari, потому что ему не нашлось в родной «конюшне» места на следующий год. А уходить в другую команду, чтобы повторить судьбы таких чемпионов мира, как Дэймон Хилл или Жак Вильнев, покидавших «Формулу-1» в тишине и с погасшими фонарями славы, Шуми не стал. Наверное, и правильно сделал.
Помнится, перед выходом из паддока после гонки в Монце мне все же удалось задать в неофициальной обстановке вопрос господину Луке ди Монтеземоло, главному руководителю Ferrari на тот момент: «Почему вы отказываетесь от услуг пилота Шумахера, если он еще сильнее Кими и выигрывает гонки?» Лука с нескрываемой хитрецой в глазах ответил так: «Михаэль уходит из Формулы победителем. И я верю в способности Кими. Он очень сильный и молодой гонщик. Квалификацию же здесь в Монце он выиграл». И стало тогда вдруг до боли ясно, что эпоха Шумахера закончилась.
Последующие два года Михаэль неоднократно появлялся на гонках, но уже лишь в качестве посла марки Ferrari и консультанта по гонкам. Эти почетные «титулы» были предложены ему скудерией вместе с «обходным листом» пенсионера.
Именно в тот момент у меня лично начало меняться отношение к немецкому чемпиону в лучшую сторону. Он стал более открыт в общении, не прятался в командном моторхоуме от журналистов и был рад любому проявлению внимания к своей особе. Но самой скудерии, собственно говоря, он уже не был нужен. И это прослеживалось на отношении Ferrari к своему бывшему лидеру. У меня сохранились мои снимки, где видно, как Шумахеру не находится места на командном мостике во время гонок и ему приходится сидеть на поручнях, чтобы хоть как-то почувствовать свое участие в гоночном процессе. И даже как маршал одной из гонок любезно просит 7-кратного чемпиона отойти от проема в защитной сетке вдоль пит-лейна у командного мостика Ferrari.
Михаэль довольно быстро ощутил свою «ненужность» в команде, и поэтому он все реже и реже стал появляться в ее расположении во время Гран-при. А на одной из уникальных сохранившихся фотографий мне удалось запечатлеть момент, когда Шумахер проходит через контрольный пункт пропуска в паддок без электронного беджа. Знающий немецкого чемпиона в лицо «секьюрити» не осмелился перечить такому «нелегальному проходу», поскольку понимал, что у Михаэля наверняка будет официальный пропуск. Просто его по каким-то причинам кто-то «поленился» в назначенное время принести Шумахеру ко входу. Опять же, вроде бы мелкая деталь, но со значительным смыслом.
Не прошло и трех лет, как о Шумахере вспомнили. Причем вспомнили в скудерии. Авария в Венгрии летом 2009 года, когда на трассе в Хунгарроринге отлетевший рычаг подвески от болида соперника пробил защитное стекло на шлеме Фелипе Масса, поставила Ferrari перед необходимостью срочной замены своего пилота. Бразильский вице-чемпион до конца сезона практически выбыл из игры. И многие даже не верили, что Фелипе вообще вернется в чемпионат.
Помимо всех прочих кандидатов рассматривался на замену бразильцу и Михаэль. Прими он тогда приглашение, неизвестно, как сложилось бы возвращение легендарного Шуми в родные пенаты. На следующий, 2010 год уже было решено подписать вместо уходящего из чемпионата Кими Райкконена каталонца Фернандо Алонсо. Испанец после неудачного «сожительства» с Льюисом в 2008 году коротал время в своей бывшей альма-матер у Флавио Бриаторе. И забрезживший для него благодаря уходу Кими свет Ferrari был высшей оценкой его гоночного мастерства.
Поэтому даже при самом удачном для Шуми стечении обстоятельств (невозвращении травмированного Фелипе в гонки) немецкий чемпион мог рассчитывать лишь на роль второго номера при Фернандо Алонсо. Вряд ли бы скудерия изменила своим тогдашним принципам, позволив равную борьбу обоим пилотам, пусть даже удостоенным чемпионских званий.
А тут еще у Михаэля появился и повод, чтобы отказаться от соблазнительного предложения заменить травмированного пилота на несколько гонок. Шуми накануне попал в небольшую аварию, управляя гоночным мотоциклом, и теперь мог сослаться на боль в шее, вызванную падением.
Если же говорить о действительной причине, то, скорее всего, Михаэль уже знал о планах Mercedes по поводу предстоящей покупки успешной команды Росса Брауна и о том, что его бывший босс хочет в рамках немецкой «конюшни» собрать гонщиков с германскими корнями. Так оно и вышло. В 2010 году Михаэль Шумахер и Нико Росберг под руководством Росса Брауна начали новый этап в биографии команды Mercedes.
По правде говоря, сменив красный цвет своего комбинезона на белый, Михаэль вернулся в «Формулу-1» другим и психологически. Возможно, сказалось также то, что немецкая команда оказалась не настолько сильной, как ее предшественница «Браун ГП», использовавшая двойные диффузоры, которые с нового сезона были запрещены. И фактически Шумахеру пришлось вспомнить эпоху своего участия в построении им некогда команды Ferrari, куда он пришел после своих первых двух чемпионских титулов в 1996 году. Короче, предстояла черновая работа по настройке не самой быстрой машины и борьба в середине пелотона.
О победах не могло идти и речи. Команда Mercedes была лишь 4-м по силе коллективом. А сам Михаэль занял по итогам своего первого после возвращения сезона лишь 9-е место, набрав в два раза меньше очков, чем его молодой напарник (72 против 144).
Ничем не лучше были и следующие два сезона, отметившиеся доминированием Red Bull. И если на пьедесталах «Формулы-1» и звучали немецкие гимны, то причиной тому были не успехи Mercedes и ее пилотов, а победы еще одного немецкого гонщика — восходящей звезды Себастьяна Феттеля. Именно Себастьян завоевал в ту пору свои четыре чемпионских титула.
Что же до Шумахера, то за три сезона своей второй карьеры в «Формуле-1» он лишь однажды поднялся на нижнюю ступеньку пьедестала. Сделал он это на виду у самой фешенебельной испанской публики — в Валенсии на Гран-при Европы в 2012-м. На горизонте у 43-летнего чемпиона маячили неясные перспективы, команды готовились к 2014 году и новой эре турбомоторов. И оставаться еще на один год без больших шансов быть конкурентоспособным на новых болидах, да и в целом без шансов на новый контракт Михаэль не стал. Поздней осенью 2012-го он окончательно повесил свой шлем на гвоздик, перевернув последнюю страничку своей гоночной биографии.
Но перед этим в жизни гонщика произошло одно событие. Может быть, для кого-то оно было и малозначительным, но для тех, кто знал Шумахера, это действительно было событие. Во время очередного гоночного уик-энда, который проходил в бельгийском Спа-Франкоршаме, команда Mercedes по инициативе своего пилота решила провести пивную вечеринку. Она была посвящена 20-летию первой победы Михаэля, которую он одержал здесь же, в Бельгии, в уже далеком 1992 году в составе команды «Бенетон».
Особенностью вечеринки было то, что Шумахер пригласил на нее не только хорошо знакомых с ним ветеранов-журналистов и руководителей команд, но и всех, кто был аккредитован в пресс-центре на этом Гран-при. Так среди гостей оказался и я. Ко всеобщему удивлению Михаэль сам раздавал немецкие колбаски всем приглашенным и сам же наливал пиво.
Все это выглядело вполне по-домашнему. Шумахер не скупился на улыбки, стараясь с каждым из гостей переброситься хоть парой слов. Мне посчастливилось задержаться возле него чуть больше, поскольку очередь желающих получить пиво с колбасками из рук самого Михаэля к тому моменту иссякла.
Немецкий чемпион был неузнаваем в своем радушии, открытости и простоте. Никогда в жизни мне еще не приходилось видеть его таким. «А я помню тебя», — сказал тогда мне гонщик, протягивая бокал с пивом. «Не удивительно, за 15 лет работы в паддоке «Формулы-1» мое лицо, наверное, уже стало тебе знакомым». — «Ты часто меня фотографируешь, а потом берешь у меня автографы на этих фотографиях. Зачем тебе их столько? Бизнес?» — «Нет, не бизнес. Просто друзья просят. У тебя много поклонников в Беларуси». — «Беларуси?» — «Вайс Русланд, по-вашему, по-немецки». — «Постой, дай угадаю. Ваша столица Минск, правильно?» — «Да, все верно. Спасибо за праздник. Это так необычно: Михаэль Шумахер — хозяин бара и сам разливает пиво и подает немецкие колбаски». — «Я еще и таксистом сегодня работаю у одного человека», — усмехнулся Михаэль, показывая жестом на Берни Экклстоуна, который в тот момент неподалеку от нас в компании с Кристианом Хорнером что-то весело обсуждал. «Очень хорошая работа. Наверное, много платят? Тоже бизнес?» — попытался пошутить я. «Платят хорошо. Но это не мой бизнес. Это просто день сегодня особенный. Спасибо, что пришел на вечеринку». — «Тебе спасибо, что пригласил. Хорошего тебе вечера».
Эта вечеринка останется для меня в памяти как момент моего личного знакомства с Михаэлем. Еще раз мы с ним встретились мельком ровно через неделю в Монце. Проходя мимо меня в паддоке, Шумахер приостановился, словно вспоминая, затем сказал: «Хеллоу, Вайс Русланд». И мы оба улыбнулись друг другу.
Это была наша с ним последняя встреча. В тот сезон я еще не ездил за пределы Европы на Гран-при, а после Италии «Формула-1» уезжала в заокеанское турне до самого финиша.
В следующем году я видел Михаэля опять же мельком лишь в Монако. Но там пробиться к легендарному гонщику, даже чтобы просто напомнить о себе, было весьма сложно. «Да и надо ли?» — подумал я тогда, откладывая момент встречи на более удобное время.
А в декабре 2013 года с Шумахером произошел тот инцидент в Альпах, который фактически перечеркнул его нынешнюю жизнь. Информации о случившемся было немного. Причиной серьезной травмы головы немецкого чемпиона стало стечение обстоятельств: при уходе с основной трассы на лыжном спуске он не удержался на лыжах и при падении ударился головой о камень. При этом основной ущерб здоровью якобы нанесла видеокамера, закрепленная на шлеме.
Из множества аварий, в которые Михаэль попадал во время гонок «Формулы-1», ему удавалось выходить почти невредимым, если не считать Сильверстоун-1999, где он сломал обе ноги, когда на стартовом круге отказали тормоза на его Ferrari. А здесь кажущееся нелепым падение в условиях любимого занятия лыжами... Просто не верится. Говорят, судьба.
С того дня, словно под метроном, пошел отсчет времени борьбы за жизнь. Семья Шумахера тщательно бережет данные о его состоянии, чтобы никто не мог спекулировать на этой информации. И это надо уважать. Кто-то оптимистично пытался заявлять о том, что Михаэль поправляется и скоро его можно будет увидеть даже в паддоке «Формулы-1», пусть и в инвалидном кресле. Но лично я считаю, что не стоит этого делать. Пусть Шуми живет своей нынешней жизнью в кругу семьи, не разрушая тот образ крепкого и спортивного парня, до сих пор остающегося самым успешным 7-кратным чемпионом «Формулы-1».
А если уж кому и захочется увидеть Михаэля в паддоке, то пусть лучше следит за карьерой его сына Мика Шумахера, который после чемпионского титула в «Формуле-3» уже второй год будет выступать в «Формуле-2». Он очень похож на своего отца, может только чуть более нежными кажутся черты его лица, доставшиеся ему от матери Корины. С большой долей вероятности Мику удастся пробиться и в «Формулу-1». И пусть ему не покорятся рекорды отца, но он всегда будет знать, что он сын Михаэля.
С днем рождения, Михаэль, долгих тебе лет жизни.
Библиотека Onliner: лучшие материалы и циклы статей
Auto.Onliner в Telegram: обстановка на дорогах и только самые важные новости
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by