И это не шутка! Мало кто вспомнит, но 30 лет назад стартовал проект «Гонки для Беларуси». Благодаря немецкому инвестору Йохану Кнаппу в Минске открыли производство настоящих гоночных формул. Под это дело сформировали молодую спортивную команду для участия в кольцевых гонках национального чемпионата Германии — ADAC BMW Formula Junior. Заявку на отбор в «конюшню» подало около 70 начинающих пилотов со всей Беларуси. Сесть за руль настоящей формулы удалось всего нескольким счастливчикам. Сегодня вспоминаем, как наши ребята два года выступали на лучших трассах Германии, Австрии и Бельгии, как заработали первые очки и на что уходили призовые деньги.
Минчанин Дмитрий Белобородов на тот момент был одним из самых сильных картингистов Беларуси среди юниоров. Он вспоминает, что информацию о наборе в новую команду увидел в газете.
— Как-то мой папа принес домой газету: то ли «Советский спорт», то ли «Физкультурник Белоруссии». Там была статья про набор в команду «Гонки для Беларуси». Решили подать заявку и мы. В офисе фирмы «Джек» заполнил анкету, написал резюме и стал ждать ответа. Недели через две нам позвонили и попросили еще раз приехать на улицу Поселковую (именно там был офис и производство спортивных формул). Приехав, я узнал, что прохожу в следующий тур, который пройдет на картодроме «Виктория». Сообщили, что тестировать нас будут на легковом автомобиле, — рассказывает Дмитрий.
— Тесты начались с того, что один из участников вылетел на той вазовской восьмерке с трассы. А это была машина Виктора Иосифовича Цвирко — на тот момент директора Республиканского центра технического творчества учащихся, на территории которого и находился картодром. После этого нам пригнали другую машину, но и на ней не ладилось. По сути, все мы были 17—18-летние пацаны, которые толком не умели ездить на легковом автомобиле. После неудачного эксперимента организаторы решили протестировать нас на обычном спортивном карте. В итоге нас осталось где-то 5—6 человек, которые должны были ехать в Голландию на тесты уже настоящей гоночной формулы.
В результате на гоночное кольцо в голландском Зандворте попало четверо наших соотечественников. На всех пилотов была всего одна формула, которую Белобородов умудрился разбить!
— Стыдно признаться, но на первых же тестах я разбил одну-единственную нашу машину, — говорит Дмитрий. — Не сильно, правда, но настроение было паническое. Мы же думали, что это уже какие-то гонки, что надо ехать максимально быстро. Никто не объяснил, что у нас всего лишь тесты, что надо привыкнуть к машине. Благодаря механикам формулу мы починили. Но тогда я был уверен, что из проекта меня вышибут. Помогли водительские права категории С — меня усадили за руль грузовика, который перевозил наши автомобили от трассы к трассе.
После тестов в Зандворте в проекте осталось три пилота: Дмитрий Белобородов, Алексей Кучук и Анатолий Серветник. И если Белобородов с Кучуком были известными в стране картингистами (воспитанники столичной СДЮСТШ по автомотоспорту), то витебчанин Серветник казался темной лошадкой.
— Первый этап сезона 1993 года проходил в Бельгии, — продолжает свой рассказ Дмитрий. — До последнего никто не знал состав на дебютную гонку. Я был практически уверен, что останусь в команде в качестве водителя грузовика, но надо мной смилостивились. Принесли форму и сказали, что еду. Вторым пилотом стал Серветник, Кучук был в роли механика.
Было очевидно, что вчерашние картингисты еще слабоваты для сильного европейского формульного чемпионата. Сказывалось отсутствие опыта и необходимого количества тренировок. Серветник проехал три гонки, но выше 16-го места подняться так и не смог, а позже и вовсе был заменен Алексеем Кучуком. Правда, и последний не смог набрать зачетные очки.
Лучше получалось у Дмитрия: на предпоследнем этапе в Австрии он набрал первые очки в зачет чемпионата, а во время финальной гонки сезона в Хоккенхайме приехал 10-м, сумев опередить вице-чемпиона того года — Шумахера!
Опытные фанаты сейчас возразят, мол, какого Шумахера (ведь в то время будущий чемпион мира в F1 Михаэль Шумахер уже вовсю «зажигал» в «Бенеттоне»)? И будут абсолютно правы: Белобородов обогнал брата Михаэля — Ральфа, подававшего тогда большие надежды в качестве молодого пилота.
Тогда, 30 лет назад, Ральф Шумахер только начинал свой путь в мир большого автомобильного спорта. Естественно, громкая фамилия в этом не могла не помочь, но и сам пилот оказался довольно быстрым. В «Формулу-1» он попадет в 1997 году. Проведет 11 сезонов, выиграет 6 Гран-при и еще 27 раз приедет на подиум.
— Трасса в Хоккенхайме мне никогда не заходила, — признается Дмитрий. — Но тогда пошел дождь! А по мокрой дороге у меня всегда получалось. Наверное, это из-за того, что в картинге мы ездили не как сейчас — на резине типа «слик», а на дубовом советском «воронеже», который дрифтил в каждом повороте. В общем, стартуем! В той группе, где ехал Ральф, случается какой-то завал. Я в ситуации быстро разобрался и опасное место проехал. Набрал хороший темп и на финиш приехал в первой десятке — на тот момент это было самое высокое место среди всех наших в том сезоне. Ну и вишенкой на торте было то, что Шумахер остался позади. Мы ведь уже тогда понимали, что это за человек и какое у него будущее.
Тот успех молодого белорусского гонщика был замечен прессой. Про Белобородова писали в столичных газетах, снимали ролики для ТВ.
— Не скажу, что часто, но стали узнавать на улицах Минска, — вспоминает Дмитрий. — Однажды даже сотрудники ГАИ отпустили! Я тогда скорость превысил, и инспектор меня остановил. Крутил в руках мои права и говорил, что знакомая фамилия. Тогда ему напарник сказал, что это же наши парни, которые в Европе на формулах выступают. Протокол не составляли, но предупредили, что в следующий раз обязательно накажут.
Проект Formula Junior был и остается весьма серьезным турниром. Главные покровители в лице концерна BMW и автоклуба ADAC тому живое подтверждение. Через Junior прошли такие известные гонщики, как Тимо Глок, Себастьян Феттель и Нико Росберг. Во времена наших ребят курировал серию известный швейцарец Марк Зурер, а консультантом был трехкратный чемпион «Формулы-1» австриец Ники Лауда.
— Как-то после заезда мы сидели с Марком Зурером и нашим боссом Йоханом Кнаппом и обсуждали прошедшую гонку. И тут к нам в бокс заходит Ники Лауда! Я тогда обомлел. Через переводчика он начал мне что-то рассказывать, но я ничего особо не понимал и не запомнил… Я был просто в шоке от того, что общаюсь с легендой! Помню лишь то, что надо быть с машиной единым целым, чувствовать ее всем телом, — рассказывает Дмитрий.
В 1994-м в команду пришли еще два пилота: минчанин Максим Малашенко и москвич Сергей Леонов. Максим — парень с опытом, должен был усилить команду. Сергей — россиянин, должен был привести за собой спонсоров. И если ставка на первое сработала, то со вторым вышла заминка: под Сергея спонсоров не нашли, а сам он несколько раз разбил машину и ни разу не финишировал.
Второй сезон обещал стать лучше и для Белобородова. Но, как признается сам Дмитрий, катастрофически не хватало тренировок:
— Мы стали опытнее, стали быстрее. Команду усилил Максим Малашенко, с которым мы занимались картингом у Бориса Анатольевича Самковича в СДЮСТШ. Но мы очень мало тренировались. Проблема банальная — деньги. Вроде и много рекламы на машине, но это все спонсоры серии, а не нашей команды. Даже те призовые деньги, которые причитались нам за набранные очки, уходили на покупку шин, бензина и запчастей. В бельгийском Спа, где проходит этап «Формулы-1», команда показала свой лучший результат: финиш на 6-м и 7-м местах. Но и это спонсоров не привлекло. Проект начал потухать. Немецкая сказка подходила к своему концу.
Известный отечественный гонщик Анатолий Альхимович, один из руководителей той команды, говорит следующее: «Немцы подарили нам сказку… Если бы не они, то сами мы никогда бы туда не попали».
В целом же у Кнаппа был проект вплоть до создания команды «Формулы-1». Машины «Формулы-Юниор» были уже готовы: на них выступали наши ребята. Были и машины «Формулы-3» минского производства, но на них ездили немцы (обслуживали белорусские механики).
Помочь Йохану в осуществлении задумки должны были два других наших специалиста: Александр Синкевич и Геннадий Драпкин. Они известны по выступлениям в «европейском кольце» на МАЗе. Синкевич — талантливый инженер, Драпкин — крутой гонщик.
Но найти серьезных инвесторов под свой проект в лихие 90-е у Кнаппа и компании так и не получилось. Начни он свой проект на 10 лет позже — и у этой истории мог бы быть совсем другой конец.
Йохан Кнапп умер в 2004 году (похоронен в Минске). Спустя 13 лет умер Геннадий Драпкин. Александр Синкевич живет и работает в Минске. Анатолий Альхимович вышел на пенсию, живет в Минске.
Про Анатолия Серветника и Сергея Леонова ничего не известно. Максим Малашенко и Алексей Кучук живут в Беларуси и связали свою жизнь с ремонтом автомобилей.
Главный герой этой публикации Дмитрий Белобородов все еще в спорте: работает тренером по картингу в Московской РОС ДОСААФ в Минске.
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by