Чем хорош велосипед: два колеса — делай что хочешь. Можешь мчаться по дороге так, что волосы назад, а можешь летать на нем вверх ногами. Говорим о BMX-фристайле — самом зрелищном из того, что вытворяют на велосипедах. Полеты вниз головой, сумасшедшие трюки — это велоакробатика в чистом виде, рискованная, но завораживающая. Дисциплина входит в программу Олимпийских игр, и у Беларуси есть свои спортсмены.
О BMX-фристайле нам будут рассказывать Сергей и Дима — экстремальные велосипедисты. Оба молоды, и оба занимаются этим видом спорта лет семь или около того.
Сергей: BMX-фристайл — это исполнение трюков на велосипеде. Между прочим, олимпийский вид спорта (с 2017 года), очень интересный. Ну, наверное, все понимают, что это.
Дима: Мне кажется, как раз многие не понимают. И на нас сейчас посмотрят, как на тех самых вандалов, которые крушат все кругом на своих велосипедах.
Сергей: А! Большие дядьки на маленьких великах? Ну да, стереотипов хватает. Тогда начнем с азов…
Ребята пришли в этот спорт в подростковом возрасте, когда им было лет по 13.
Сергей: Как, наверное, и у большинства, все началось с видео в интернете, с какой-нибудь передачи или ролика именитого райдера с его трюками. А я тогда катался на обычном большом велосипеде, на горнике. И вот увидел какие-то трюки, стал пытаться повторить, как-то прыгать. Велосипед, разумеется, после этого стал подо мной разваливаться. И я решил: ну а что, переделаю его в трюковый. Снял тормоза, переключатели, все лишнее — и пытался на нем что-то исполнять.
Дима: А я в пятом классе шел мимо парты одноклассника и увидел, как он смотрит на телефоне обучалку. Не помню, что именно за видео, но это точно была какая-то обучалка. И в этот же вечер я поехал с ним и его компанией на скейте, а через некоторое время у меня появился велосипед.
Сергей: Так и учились. Тренеров как таковых в стране не было, их и сейчас как бы нет. Все пробовали сами, спрашивали у старших, занимались по видео с YouTube. Механизм всегда максимально простой: увидел какой-то трюк на видео — начинаешь думать, как повторить. Жмешь паузу, по кадрам пересматриваешь и стараешься сделать как-то похоже.
— Я могу представить, как сделать салат по видео из интернета. А как по видео сделать сальто на велосипеде?
Оба (со смехом): Хороший вопрос!
Сергей: Сальто — это интересный трюк. Сделал его один раз — круто. Но для того, чтобы делать его постоянно и по три-четыре-пять раз подряд, нужны годы. Нужно постоянно бороться со своим страхом. Так с любым трюком: прежде чем сделать, его нужно прокрутить в голове, представить по кадрам, как именно ты его сделаешь, в какой плоскости будешь лететь.
Дима: Потом переспать с этой мыслью, проснуться, перекреститься — и пробовать делать.
Сергей: Так и есть. Это все выглядит круто: прыгаем, снимаем — все просто. На самом же деле за каждым трюком стоят сотни, если не тысячи попыток, когда ты отбиваешь себе руки, ноги. Отсюда правило: любые трюки нужно выполнять в защите. Самое банальное — шлем. У меня еще на ногах защита, просто ее под джинсами не видно.
Дима: Это важно! Он эти элементы выполнял, может, тысячу раз. Но он понимает, что на тысячу первый может упасть, и защита его спасет. Ведь упасть можно всегда, никакой страховки нет. Но упал в защите — встал и пошел, а упал без защиты — лежишь и думаешь: ты отсюда домой поедешь или в «шестерку» (6-я ГКБ в Минске, больница, куда чаще всего привозят с травмами. — Прим. Onlíner).
Сергей: Шлем спасет один раз, и это то, ради чего его нужно надевать всегда.
Дима: И важен правильный подход. Я вспоминаю, как мы детьми разучивали первые трюки, как я крутил сальто в снег зимой и сколько раз я упал на копчик — сейчас бы, наверное, не встал. А тогда перебило дыхание пару раз, ну и ладно, поднялся, отряхнулся, пошел. Теперь я понимаю, что все же нужны какие-то условия, специальные площадки, чтобы заниматься этим безопасно, правильно. По-другому тоже получается, но получается не у всех и не всегда.
— Свое первое сальто помните?
Дима: Конечно! Я приехал в лес зимой. Зимой мы катаемся, потому что можно подсыпать снежка, чтобы не падать на голую землю, — не так больно. Ребята уже катались, какой-то парень учил делать сальто в снег. Я думаю: ну хорошо, я тоже попробую. Сначала страшно! Раз не получилось, скинул велосипед. Второй раз — тоже так себе, приземлился на спину в снег. Вроде нормально. Третий раз… Потом ребята говорят: мол, давай мы уберем снег, и ты попробуешь улететь на двух колесах. Ну давайте. Я вылетаю, в воздухе понимаю, что уже отклеился от велосипеда, тот летит сверху, а я лечу вниз. И я же не могу докрутиться, как кошка, чтобы приземлиться на четыре лапки! Падаю на спину, ноги согнулись до ушей, просто Samsung Z Flip какой-то. Потом сделал еще пару неудачных попыток, и наконец получилось! А спустя три месяца я поехал в Москву и нормально переучился в хороших условиях в скейт-парке.
Сергей: У меня все было более безопасно. Я сразу учился в Москве, в нормальных условиях, мне только сложно было психологически. Все же бэкфлип — сальто назад — наверное, самый страшный трюк. Но одновременно с этим он и достаточно простой технически. Другие трюки бывают сложнее, но они не такие зрелищные для большинства. Короче, мало-помалу сделал я сальто, научился, все нормально. Приезжаю из Москвы, пробую, так скажем, в менее подготовленных условиях, и в первый же день ломаю раму! Чуть-чуть недокрутил сальто и воткнулся передним колесом в землю — рулевой стакан отлетел. Это рабочие моменты, с любым может случиться на любом трюке.
— Это по сколько велосипедов вы сломали за все время?
Сергей: Я — семь. Но суть не в этом. Куда важнее то, что учиться и тренироваться нужно в подходящих условиях, тогда и рост будет происходить гораздо быстрее, и само занятие будет куда более безопасным. К большому сожалению, ни в Минске, ни в Беларуси вообще пока нет полноценного скейт-парка, где можно было бы тренироваться всерьез. Поэтому так важно иметь возможность выезжать куда-то на соревнования, на тренировку туда, где есть хорошие скейт-парки, где есть условия. Даже в России их немало: в Москве, Питере, Казани, Краснодаре, Екатеринбурге — там есть площадки должного уровня.
Ребята нам объяснили: выучить то же сальто без поролоновой ямы — это очень сложно. И травмоопасно — пробовать не рекомендуем. Что такое поролоновая яма, вы можете увидеть, к примеру, в батутных центрах. Суть такая: перед этой ямой есть вылет, куда велосипедист въезжает и откуда вылетает, чтобы крутить элементы. И затем приземление в поролон — никакой боли, никакого блокирующего страха. Так вот, в хороших скейт-парках таких локаций — фигур — несколько. Где-то уложен поролон, где-то после вылета есть зона с поролоном и пластиком, уложенным сверху, — если трюк не получился, что-то недокрутил, то хотя бы падаешь на относительно мягкое покрытие.
Оба: В BMX-фристайле есть две дисциплины: одна — те самые дядьки, которые прыгают на парапеты и все такое, вторая — фристайл-парк, трюки, которые выполняются в полете, в воздухе.
Если нет условий для того, чтобы чем-то заниматься, остается два пути. Первый — этим никто не будет заниматься, а речь, повторимся, про олимпийский вид спорта. Второй путь — и по нему идут ребята — это путь энтузиастов. Условий нет, но они держатся. Представьте, что перед тем, как заняться своим любимым — олимпийским, снова! — видом спорта, вам нужно изрядно помахать лопатой. Или скинуться с другими энтузиастами (да не по копеечке), чтобы обустроить какой-то нужный элемент. Для парней это реальность, и тем удивительнее, что они продолжают заниматься тем, что любят.
Оба: Специфика любого спорта такова, что нужно либо создавать условия, либо ездить в те места, где эти условия есть. Мы очень благодарны федерации велоспорта, под крылом которой находимся: нам помогают с такими поездками. Но мечта — чтобы в Беларуси появился скейт-парк мирового уровня! Пусть это уже будет не нашему поколению, ладно. Мы можем съездить в Москву, потренироваться там. Но дети, которым сегодня 13—15 лет, — они это не потянут, у родителей могут быть разные условия, а кто-то вовсе не поддерживает такое увлечение. Скейт-парк в стране существенно упростил бы ситуацию.
Глядишь на этих 20-летних парней и диву даешься от их мыслей, от того, как они относятся к преемственности поколений, общим ценностям. Согласитесь!
— Кто сейчас в топе в вашем виде спорта?
Оба: Олимпиаду в Токио выиграл австралиец Логан Мартин, в Париже — аргентинец Хосе Торрес Хиль. Но вообще, мировой центр фристайла — это Австралия и Штаты. Там, наверное, в каждом дворе по скейт-парку, и подготовка спортсмена олимпийского уровня — никакая не проблема. Мы сейчас отстаем и от России, а Россия еще настолько же отстает от мировых лидеров. Это сколько же нам догонять! Но шансы появятся, лишь бы были условия.
Оба: На соревнованиях так: есть попытка, которая длится минуту, и за это время ты должен выполнить максимальное количество сложных трюков. Оцениваются амплитуда, скорость, чистота исполнения. Есть элемент фристайла и элемент самовыражения. В итоге у каждого райдера есть свои неповторимые элементы, свой собственный стиль.
— Я так понимаю, общая физическая подготовка тоже играет большую роль?
Оба: Физуху нужно качать, это да. Можно верить, что ты уникальный и талантливый, и какое-то время выезжать на этом, но на хорошем уровне роль играет твоя подготовка. Чтобы выдержать такую минуту — всего 60 секунд, — нужна серьезная база. Ты делаешь трюк за трюком, фигуру за фигурой. Самое сложное — это не выполнить чисто один отдельный прыжок, а сохранять скорость и амплитуду для следующего. Поэтому тот, кто хочет результата, работает в зале. Кроссфит, какие-то специфические упражнения — это играет роль.
Пару слов о том, почему сегодня прыгает только Сергей, а Дима не прыгает. У Димы травма, которую он получил около года назад, но все было очень серьезно, и процесс восстановления продолжается до сих пор.
Дима: У меня тогда была небольшая травма, и я не уделил достаточно времени, чтобы восстановиться, а продолжил тренироваться. В результате приземлился так, что порвал крестообразные связки, мениск, наружные связки, был разрыв коленной капсулы, сложный перелом. Потом операция. Врачи сказали, что держать так же нога уже не будет: лучше, чем было, не сделаешь. Но если правильно подойти к восстановлению, то вернуться к спорту можно. Хочу отметить центр «Спортлаб», лично Наталью Владимировну — чудо-женщина, она вытягивала меня. По пять часов восстановление на ноги в день! Я думал, что у меня накачанные ноги, но когда я выходил после этого, то даже неоперированной ногой по ступеням не мог подниматься. Но вообще, это символично: я сломался на велосипеде, и, чтобы восстановиться, мне тоже нужно крутить педали, закачивать мышцы. Я планирую вернуться в спорт. Это тяжело, но остаться на год без того, что любишь, еще тяжелее. Так что времени грустить у меня особо нет.
Сергей: К любому трюку нужен свой подход. Кто-то находит его сам, постоянно думает об этом, делает тысячу попыток. Кому-то помогает дельный совет старших товарищей, которые давно этим занимаются, — ты их уважаешь, прислушиваешься к ним. При этом в нашем виде спорта как бы нет тренеров, каждый сам себе тренер. Но нужен кто-то классом выше, кто просто поможет правильно двигаться по жизни, передаст опыт, что-то подскажет.
— Как к вашему увлечению отнеслись родители?
Дима: Самое больное — это не упасть, самое больное — это приехать домой и сказать, что упал. Тебя будут мазать перекисью, обрабатывать ссадины и попутно увещевать: «Почему ты этим занялся, почему мы купили проблему?» Но родители — это те люди, которые заботятся о тебе больше всех в мире, поэтому такая реакция нормальна. У меня была ситуация, когда родители уезжали на неделю в другую страну, а я оставался один дома. И все, о чем меня просили, — это не сломаться. И не успели они приземлиться там, куда летели, а я уже был с гипсом. Но все нормально, когда они вернулись, мне как раз гипс сняли. Так что они ни о чем и не узнали и, надеюсь, не узнают, да… Привет, мам!
Сергей: У меня тоже был случай с переломом лодыжки. В глазах родителей было видно: мол, сын, не туда ты лезешь. Но ничего, поддержали, все благополучно. А ведь я до этого занимался биатлоном, на лыжах бегал. И вот так занесло.
Вот интересно: увлеченный велосипедист, в какое бы направление он ни подался, остается верен своему велосипеду.
— Вы на великах ездите, скажем, за кофе? Или это только про трюки?
Оба: Ездим конечно, постоянно! Это классный велосипед, маленький, удобный, приятный. А главное — свой, а значит, самый лучший!
Сергей: Да и на тренировку часто все приезжают своим ходом. Через весь город, особенно зимой, особенно в пятницу вечером — тот еще квест. Мы знаем, наверное, всех работников метрополитена, знаем, кто может пустить с велосипедом, а у кого даже спрашивать бесполезно. А сколько всякого мы услышали от людей в автобусах в час пик!
Дима: Но все равно есть свой велосипед, и есть все остальные. Я недавно попробовал сесть на обычный велик: очень странные ощущения, он же большой, как баржа, неудобный… Я так скажу: кто-то выбирает спортивную часть, а кто-то — душевную. Велосипед — это душа, это компания. И ребята, кто занимается, приходят и за душой тоже. Спорт недешевый, но от этого люди подбираются интересные. Кто-то катается по вечерам, а днем он скульптор или глава какого-нибудь отдела. И велосипед — это то, что нас объединяет. Всегда человек, который хоть когда-то катался, найдет общий язык с другим велосипедистом.
Сергей: Куда бы ты ни приехал, везде найдутся люди, которые с тобой на одной волне. Это как общемировой язык: вы можете коммуницировать посредством велосипеда. И это не похоже ни на что другое.
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by