«По инерции пошел и не уступил дорогу встречному Volvo». Разбор аварии на Скорины

«Передняя часть вся разбита. Кроме кузовных элементов и оптики, повреждены рулевая стойка, лонжероны, коробка передач и так далее. По предварительной оценке, восстановление моего Volvo V50 нецелесообразно. Между прочим, в 2009-м машина покупалась в салоне новой», — грустно констатирует Алексей. Вместе с потерпевшим в ДТП, а также Юрием Красновым мы выехали на улицу Скорины, чтобы разобрать очередной конфликт левого поворота. Вопросы очевидны: чем занимался водитель Ford, почему не пропустил встречный автомобиль и мог ли Алексей предотвратить досадную аварию?

За последние год-два тяжелых аварий из-за конфликта левого поворота в Минске стало существенно меньше. Причина проста: на светофорах массово установили дополнительные секции (левую стрелку) и выделили фазу для этого опасного маневра. То есть появилась возможность спокойно повернуть налево, когда встречный поток стоит. Машины развели во времени, и этого оказалось достаточно.

Но так сделали не везде. Возле съезда с МКАД на улицу Скорины обстановка чрезвычайно сложная. Автомобилисты расплачиваются за несовершенство развязки. Если бы съезды с кольцевой и въезды на нее были выполнены обособленно в виде каналов, как в Берлине, то аварий на этом узле совершалось бы существенно меньше.

Однако такие ДТП, как 4 февраля этого года (видео обнародовали только пару дней назад), периодически случаются. Дело в том, что на этом Т-образном перекрестке сразу два конфликта левого поворота. Во-первых, такой маневр совершают на улице Скорины (с перемычки, расположенной под кольцевой), а во-вторых, съехавшие с МКАД пытаются повернуть налево (на перемычку). Именно так действовал водитель Ford.

Чтобы понять, почему кроссовер не остановился, исследуем его путь. Вот съезд с кольцевой. Он имеет закругление, причем на этом коротком участке установлено несколько знаков. У водителя слишком мало времени для восприятия такого объема информации. А впереди еще машины, сзади автомобили подпирают — словом, не до того.

Новичок в такой ситуации скорее замедлится, чтобы рассмотреть знаки. Но водитель Ford ехал довольно уверенно. То есть можно предположить, что особенности организации дорожного движения на этом узле он знает.

— Автомобилисты движутся по МКАД со скоростью 90 км/ч, несколько замедляются перед съездом, но продолжают ехать по изгибу около 50—60 км/ч, — анализирует обстановку наш эксперт. — Но мы-то знаем: чем выше скорость, тем меньше времени на принятие взвешенного решения. Как объяснял сам водитель кроссовера, его ослепило солнце и он опускал козырек. У него была секунда-полторы-две, чтобы оценить обстановку и понять, можно ли повернуть налево.

Заметим, впрочем, что Ford ехал с опущенным козырьком несколько секунд (это хорошо заметно на записи регистратора). То есть сказать, мол, внимание было занято исключительно процессом опускания козырька, будет лукавством. Если же солнце ослепило водителя настолько, что ничего не было видно, то как он вообще ориентировался в пределах проезжей части?

— Я на другое хочу внимание обратить. Перед Ford налево поворачивал грузовой бус, — продолжает Юрий Краснов. — Есть такой дорожный парадокс: иногда водители по инерции едут за движущимся впереди, отдавая ему инициативу в принятии решений. На мой взгляд, такое могло произойти в рассматриваемой ситуации.

Итак, следуем по пути водителя кроссовера. Он движется по внутренней стороне МКАД, ему нужно повернуть направо на улицу Скорины, а потом сразу налево. Больше всего удивляет, что маневр был совершен уверенно и аккурат перед Volvo, то есть на тот момент у водителя универсала не было никакой возможности среагировать.

— Ошибка большинства водителей в том, что они не снижают скорость до той величины, при которой успевают разобраться в ситуации, — считает эксперт, который сам сел за руль. — Ведь обстановку нужно увидеть, проанализировать и принять правильное решение.

По мнению Юрия Краснова, опытный автомобилист мог заранее опустить солнцезащитный козырек. Но все же наиболее принципиальный момент — снижение скорости.

— При выполнении поворота налево с улицы Скорины в перемычку я ехал так медленно, что мог практически в любой момент остановить автомобиль, — подчеркивает Юрий Краснов. — Такова особенность этого перекрестка: для безопасного маневра надо снизиться до минимальных значений, чего не сделал водитель Ford. Лучше всего перестраховаться!

Для анализа ДТП мы пригласили его непосредственного участника. Именно из Volvo Алексея велась съемка. Наш эксперт сразу спросил у молодого человека, был ли у Volvo включен ближний свет фар. Оказалось, что дневные ходовые огни в этом автомобиле загораются автоматически.

— То есть шансов увидеть машину Алексея было больше, — предполагает эксперт.

Как говорит водитель Volvo, первым делом после аварии он достал из машины ребенка (тот находился в кресле, с ним все в порядке, только испугался) и вышел на островок безопасности. А второй участник ДТП спросил, нужна ли скорая, затем сам вызывал ГАИ: «Мужчина извинился, сказал, что ослепило солнце, опустил козырек, по инерции пошел — и…»

— Вот видите! — ухватился за фразу Юрий Краснов. — По инерции… То, о чем я выше говорил.

Снова садимся в автомобиль и повторяем путь Алексея на Volvo. Движемся по улице Скорины в направлении МКАД. У нас, напомним, главная дорога.

— Хочу обратить внимание на некоторые ваши непредусмотрительные действия, — обратился к Алексею эксперт. — Подъезжая к нерегулируемому переходу, вы двигались 48—50 км/ч, если верить данным регистратора. Перед «зеброй» стояли машины, обзор закрыт. Это опасно! Вы бы не успели остановить машину. Я, например, снижаюсь до 25 км/ч. Если бы вы ехали с такой скоростью, то столкновения бы не произошло. Но вы, приближаясь к поворачивающему бусу, еще стали ускоряться.

— На самом деле регистратор несколько некорректно отображает текущую скорость, — объяснил водитель Volvo. — Сигнал через GPS поступает с некоторой задержкой и запаздывает. Ну а то, что я ехал быстрее, чем следовало, и так понятно.

Но мы уже на перекрестке, в том самом месте. Совет эксперта — следить за тремя объектами: во-первых, за встречным водителем, который собирается поворачивать налево; во-вторых, за действиями следующего за ним автомобилиста — чтобы он не рванул за «ведущим»; в-третьих, чтобы кто-то не выехал справа, со второстепенной дороги.

— Но главное, у меня скорость — опять-таки всего 20—25 км/ч, — показывает на спидометр Юрий Краснов. — Чуть что, успел бы среагировать.

— В принципе, я согласен, — кивает водитель Volvo. — Но тогда была хорошая погода, светило солнышко — я посчитал, что ехать 50 км/ч безопасно.

— А вот, кстати, вопрос: ваш разговор с женой повлиял на концентрацию внимания? — перебил эксперт.

— Нет. Думаю, никоим образом.

— Вообще, беседовать с пассажиром, если это может повлиять на восприятие и оценку обстановки, крайне не рекомендуется.

— Любая авария — это клубок ошибок, которые совершают оба водителя. Где-то не прав был и я. В тот день мне надо было уезжать в командировку, забрать старшего ребенка из садика, а еще хотел успеть пройти техосмотр. Одно на одно наложилось — вот и получился клубок, который при разматывании приводит к печальным последствиям, — заключил Алексей.

В идеале в таком месте должна быть хорошая развязка, которая развела бы автомобили в пространстве. Съезжающие с внутренней стороны МКАД сразу попадали бы на улицу Купревича, а поворачивающие с улицы Скорины — на кольцевую, и никто бы не двигался им навстречу. Однако реконструкция развязки — чрезвычайно дорогостоящее решение. Проще установить светофор (что, правда, может вызвать заторы) или запретить поворот налево. В любом случае, на наш взгляд, этот узел подлежит изучению специалистами по организации дорожного движения.

А завершить анализ Юрий Краснов решил в стихотворной форме: «Товарищ водитель, послушай совет, чтобы мог по дорогам ты ездить без бед: пока твое сердце бьется в груди, ты лучше перебди, чем недобди».

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by