«Пусть вменяют что хотят». В Гомеле судят мужчину, который на грузовике таранил собственные ворота. Погиб его сын, ранена жена

30 июля пьяный гомельчанин на грузовике таранил снаружи ворота своего домовладения. Бил задом, отъезжал и снова бил. По данным следствия, знал, что во дворе находятся родные. Тогда под упавшими металлическими конструкциями погиб его 4-летний сын, машиной была ранена жена. Сегодня в Гомеле начался суд.

Таран

Происходило все в частном секторе, в Новобелицком районе Гомеля. На момент описываемых событий мужчине было 29 лет. По информации обвинения, после ссоры с матерью и ее избиения пьяный глава семьи выбежал из двора на улицу, где был припаркован его рабочий рефрижератор Iveco. Сел за руль и задним ходом стал таранить ворота.

После нескольких попыток сбил ворота и продолжил движение. Сын водителя был смертельно травмирован автомобилем и металлической трубой, на которой держались ворота. 34-летняя жена получила травмы.

Сегодня в суде Новобелицкого района проходит первое заседание по этому делу.

«Пускай вменяют что хотят. Я могу от адвоката отказаться?»

Александр от камер уворачивается. Обвиняется он по трем статьям УК — за умышленное нанесение менее тяжкого телесного повреждения, умышленное повреждение имущества, повлекшее смерть малолетнего, а также за угрозу насилием в адрес должностного лица.

Обвинитель перечисляет многочисленные судимости обвиняемого — в основном это мелкие и условные сроки за хулиганство. В последний раз освободился в 2016 году.

На вопросы судьи обвиняемый отвечает слабым голосом.

— Признаете вину?

— ...

Тут не выдерживает даже адвокат:

— Будьте любезны, говорите громче!

Наконец выясняется, что вину по предъявленным статьям Александр признает.

Из тихих и невнятных ответов на вопросы обвинителя следует, что накануне мужчина выпил дома (сам говорит, что выпил литра два пива и «стаканчик выпила жена»). Утром в день трагедии тоже пил — с его слов, немного пива и пару рюмок водки. Потом, в процессе затяжного скандала, не то побил, не то «один раз толкнул» мать, которая живет в том же доме. Угрожал разрушить ворота рабочим грузовиком.

— Супруга вроде пыталась остановить... Не помню... Потом выбежал на улицу, где стоял мой служебный грузовик, завел его. Ударов было два или три. После первого удара ворота наклонились, потом упали. Незнакомый мужчина пытался вырвать ключи, я сопротивлялся. Помню, что меня из машины вытянули, а что дальше — не помню. Наверное, ему удалось меня как-то зафиксировать, потому что, когда я очнулся, рядом была уже милиция.

По данным следствия, Александра пытался остановить проезжавший мимо мужчина. Пьяный водитель сопротивлялся, несколько раз ударил мужчину по лицу, пытался ударить гаечным ключом.

— Уже когда ворота упали, открылась дверь моего грузовика и какой-то человек стал забирать ключи и вытаскивать меня, — все, что удается вспомнить про этот эпизод обвиняемому.

Сформулировать свои цели — когда бил мать, крушил ворота — Александр затрудняется. Говорит, в момент наезда был уверен, что жена с детьми находится дома.

На вопросы адвоката подзащитный отвечает нервно:

— Пускай вменяют что хотят. Просто хочу, чтобы это быстрее все закончилось. Я могу от вас вообще отказаться?

С горем пополам удается узнать, что Александр за свой счет установил эти ворота в домовладении матери. А после скандала решил уничтожить все, что сам здесь сделал.

— Вы себя в чем-то вините? — адвокат из последних сил пытается выполнять свою работу.

— Конечно, — дает исчерпывающий ответ обвиняемый.

Судья читает материалы допроса Александра. Сразу после задержания он сообщал: был пьян, несколько раз ударил мать по разным частям тела, она упала. Эта версия несколько отличается от того, что обвиняемый рассказывает сегодня в суде. Он склоняется к формулировке «толкнул», а тогда просто «следователь создавал психологическое давление». Определиться с отношением к обвинениям мужчина толком не может:

— Со всем согласен. Но не полностью.

«Сказали, Ванечке помощь уже не нужна»

Тамара Ивановна, мать Александра, в числе потерпевших. Начинает рассказ издали:

— После прихода невестки Саша изменился. Они пили вдвоем, а он звереет, когда выпьет. Раньше они с Олей жили в Зябровке, а потом переехали ко мне. За день до этого всего был дома. Потом жена с работы пришла, принесла две 2-литровки пива. Сели во дворе пить. Я к Оле: «Зачем опять эти пьянки? Лучше бы детям чего купили...» В общем, пили они до двух ночи, периодически бегали в магазин.

На следующее утро, где-то в 7:10, выхожу из дома — снова пьют с невесткой. Я ему говорю: «Вместо водки лучше 140 рублей отдай, что занимал у меня». Как сидели, так и сидят. Дети проснулись. В 10 — они опять пьют. Я говорю: «Тебе же вечером на погрузку. И Оле тоже на работу, а она чуть за стены держится»... Потом ушел куда-то с товарищем, вернулся совсем пьяный: я, говорит, этот дом построил, я его разбомблю. Это при том что дом 90-го года, а сам он 88-го... Схватил ключи и к машине. Оля с одной стороны, дети с другой, я ключи выхватила, бросила невестке — он к ней. Оля бросает мне обратно, а я уж за кровать забросила, откуда ему не достать. Ну и он меня начал бить. Кулаком по голове, рукам, груди, животу, все было синее, но я потом не снимала побои. Кричу: Саша, не бей, больно. Потом он схватил другие ключи на полке, я про них не знала, и бежать. Я опять выхватила, возможно, тогда палец и сломала. Он меня толкнул на клумбу, снова стал бить, душить. Я плакала: «Сашечка, не бей», детки плакали: «Не бей бабушку...»

Александр со скамейки периодически подает реплики:

— Да ты посмотри на меня, молодого-здорового. Если б я так бил, то что б с тобою было...

— ...Потом Оля его за шорты отдернула, мне помогла подняться. Он схватил ящик пластмассовый из-под молока, выбил им лист из калитки. Я в дом пошла, остановить кровь из носа. Слышу, заводится машина — и на газах в ворота. Я за младшую внучку Машу — и в спальню. Потом второй удар, более сильный, задрожали стены. Потолок весь пошел трещиной, надо сносить теперь... Думала, развалится дом. Потом снова удар, грохот. Я выбежала на улицу, а там внук Ванечка лежит весь в крови и на дорожке Оля... Потом ее скорая забрала. Сказали, Ванечке помощь уже не нужна.

Претензия к обвиняемому в порядке гражданского иска у его матери одна: пусть возместит, что на ворота потратила.

«Рассуждали, общались...»

Жена обвиняемого Ольга рассказывает, что видела она. Начинает с дня накануне трагедии:

— Сидели во дворе, рассуждали, общались. Конфликта особого не было, так, упреки. Они постоянные, в основном про деньги. Я уже не обращаю внимания, между Сашей и его матерью такое всегда. На следующий день с утра тоже пили пиво во дворе. Не знаю сколько. Я поняла, что он сильно пьян, около полудня. Ивановна снова с упреками. Я говорю, не трогайте его в таком состоянии, пусть проспится, чего делить сейчас. Он же и так постоянно помогает по дому.

В общем, она начала его цеплять, а Саша же вспыльчивый... Ударов и рукоприкладства я не видела, была с детьми. Слышала скандал, они все бегали из комнаты в комнату, я пыталась одернуть, мол, тише вы, дети в доме. Но это обычная ситуация. Про «снесу дом» не слышала.

Ваня любопытный, ему все надо было знать. За отцом хвостиком ходил. Когда Саша уже на улицу побежал к машине, я взяла Ванечку за руку, подвела к воротам — мол, нету папы, ушел. Ну сын и побежал в дом. Я так думала...

Сама на улицу пошла, ходила вокруг машины этой, по телефону разговаривала. Когда он первый раз в забор врезался, я думала, сзади между машиной и воротами проскочу. А он поехал — и на меня. Думаю, не видел, что я там. Удар по ногам пришелся, я упала, поползла во двор. Потом вроде еще удар был, тогда столб с калиткой упал. Я лежала, и рядом, как потом выяснилось, Ваня лежал. Но я тогда этого не понимала. 

У нас нормальная семья, мы не алкаши, — срывается Ольга.

Гражданский иск заявлять не желает, говорит, чувствует себя хорошо. Согласно медицинскому заключению, в результате наезда у нее были порваны связки в коленях, поврежден палец на руке, выбиты 4 зуба.

«Думал, люди помогут, но никто не подошел, так смотрели»

Еще одним потерпевшим в этой истории считается гомельчанин Юрий — тот самый, который задерживал обезумевшего Александра. Сам говорит, что не хочет быть потерпевшим.

— Ехал по делам, смотрю — вроде задом паркуется кто-то. А между будкой и воротами человек. Потом удар, она упала. Я сигналить стал, знаками показывать — думал, он просто не видит. Он отъехал, разогнался и еще раз в ворота еще с большей скоростью. И так, кажется, раза три. Я выскочил, хотел остановить, вижу — машина на меня едет. Отскочил, стал открывать дверь водителя, хотел ключ зажигания забрать. Из кабины на меня вывалился человек в шортах с голым торсом. В руках торцовый ключ. Я за эту железяку схватился, чтоб он им меня не ударил, он второй рукой стал по голове бить. Очки у меня упали, мы с ним повалились, стали бороться. Метров 20 так по асфальту катились. Я этот ключ держу, а он другой рукой по голове колотит. Там люди стояли, думал, помогут, но никто не подошел, так смотрели. Потом подошел, как я понял, его сосед, что-то сказал ему — он тогда в себя пришел, поднялись мы. А потом уже милиция подъехала.

Материальных претензий к обвиняемому Юрий предъявлять не хочет.

Процесс продолжится 7 декабря.

Читайте также:

• «Можно было позвать двести байкеров, но мы хотели разойтись мирно». В Минске прошел суд над «баварцем»
• Суд приговорил женщину, рожавшую дома, к 6 месяцам лишения свободы в условиях поселения
• Откровения осужденного: «Вчера меня посадили за ДТП, которое, как я считаю, не совершал»

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!