Суд по ДТП на бульваре Шевченко. Водитель ответил за ребенка — мужчине дали три года
В день трагедии водителя Volvo остановили сотрудники ГАИ — за превышение скорости. Это было словно предупреждением сверху, мол, остановись. Но через полчаса мужчина насмерть сбил ребенка на бульваре Шевченко. Следствие вменяло ему в вину то, что он двигался на 15,8 км/ч выше положенного. Однако водитель кроссовера заявлял: ехал в рамках «40», при подъезде к переходу никого не видел, среагировал на появившуюся тень. Эта упрямая позиция в чем-то предопределила приговор. Процесс был непростым и занял более двух месяцев. Читайте подробный репортаж Onliner.by из зала суда.
Перед судом предстал худощавый мужчина, лицо которого было испещрено глубокими морщинами. Он выглядит гораздо старше своих лет. Очевидно, последние месяцы прошли для него в нервном напряжении. Переживал ли он случившееся? Для нас это риторический вопрос. С собой на первое заседание он принес бутылку воды, тетрадь и ручку, на последующие приходил с большой спортивной сумкой. Значительную часть времени он провел молча. Лишь последнее слово прозвучало очень эмоционально.
По другую сторону — потерпевшие. Это родители мальчика. Интеллигентного вида пара. Сразу даже удивило, как они могут сохранять спокойствие на таком процессе. Но когда стали говорить, было понятно: чувства сдерживают всеми силами, внутри все бурлит: «Мы потеряли смысл жизни, продолжение рода».
Третьим потерпевшим был признан дедушка погибшего. Он рассказал: «Это был мой любимец, помощник. Хотя мы жили не вместе, все свободное время он проводил у меня в Боровлянах. К сожалению, из старшего поколения наших семей только я нашел силы присутствовать на заседании. Из-за стресса я перенес две операции, у меня стоит кардиостимулятор. В результате трагедии оказался лишен жизненного плана».
Отец и мать потребовали взыскать с обвиняемого по 300 миллионов рублей, еще 100 миллионов — дедушка. Они подчеркнули, что тем самым хотят наказать водителя: «Чтобы после выхода над ним висела необходимость выплаты».
«Было ощущение, что летит самолет»
Трагедия произошла 26 марта, в солнечный и теплый день. Десятилетний мальчик пришел в гости к другу на бульвар Шевченко. Они гуляли во дворе дома. Потом гостившему мальчику позвонила мама, позвала на обед. Ребенок жил возле перекрестка улиц Хоружей и Кропоткина. Ему нужно было пересечь бульвар и дворами пройти домой. Дедушка погибшего подчеркнул, что мальчик много раз пересекал этот переход, его водили в детский сад как раз этой дорогой.
— Было тепло, окна приоткрыты. Я работала за компьютером, — рассказала мать друга погибшего ребенка. — Услышала рев мотора, потом удар и поняла: что-то случилось на проезжей части. Выглянула в окно, увидела комок на дороге. Потом поняла, что это ребенок.
— Что за звук слышали? — спросил прокурор.
— Нарастающий рев мотора. Было ощущение, что летит самолет.
— Нарастающий звук именно этой машины [Volvo XC90, на которой был совершен наезд. — Прим. Onliner.by]? — уточнила адвокат обвиняемого.
— Уверена!
— Других не было? Это вы поняли, сидя за компьютером?
— Я сама водитель. Это был звук от автомобиля с АКПП!
— Можете определить скорость?
— Очень большая. За 40 [км/ч. — Прим. Onliner.by] точно, но не 100.
По словам женщины, ее муж как раз в это время смотрел в окно. Его также допросили в суде: «Услышал нарастающий звук мотора. В это время смотрел в окно. Увидел, как машина пронеслась перед глазами. Скорость… Ну 60 км/ч так точно. Сразу раздался удар. Из нашего окна переход не виден, поэтому сам момент наезда я не видел. Но жене сказал, мол, кто-то свой столб нашел. Пошел на кухню, откуда видно лучше, открыл окно и увидел, что кто-то лежит на дороге, рядом стоит внедорожник».
Очень быстро на место происшествия прибыли оперативные службы, медики «скорой». Однако помочь мальчику уже ничем было нельзя. Водитель Volvo был в шоке: практически все время сидел на бордюре, схватившись за голову.
«Я не хотел быть убийцей»
— Водитель Volvo XC90 допустил нарушения ПДД, управляя технически исправным автомобилем, и совершил смертельный наезд на пешехода, — зачитал обвинение прокурор. — Мужчина двигался по бульвару Шевченко в Минске со скоростью 55,8 км/ч при допустимой не более 40 км/ч. При проезде нерегулируемого перехода проявил преступную небрежность, выбрал скорость, не обеспечивавшую безопасность, не принял мер по снижению скорости и не убедился в отсутствии пешеходов. В результате не уступил дорогу мальчику, которого мог своевременно обнаружить, и совершил наезд. После этого выехал влево и врезался в парапетное ограждение.
Водитель кроссовера не признал вину. Но прежде чем дать какие-то пояснения, мужчина, у которого у самого есть дочь, обратился к семье погибшего мальчика: «Хочу выразить чувство глубокого соболезнования. Я сам отец и прекрасно понимаю, какие чувства вы испытываете. Это большая трагедия. Но видит Бог, я не хотел быть убийцей и все зависящее от себя сделал. Прошу прощения, если такое возможно».
— Кто ж тогда совершил преступление? — не смог сдержать эмоции отец погибшего ребенка.
Вопросы без ответов
Как оказалось, обвиняемый получил водительские права около 17 лет назад, а Volvo (2007 г. в.), на котором был совершен наезд, у него с апреля 2012-го. Ранее он около 30 раз привлекался к административной ответственности по линии ГАИ. А последний раз — за полчаса до ДТП на бульваре Шевченко, за превышение скорости. Это было словно предупреждением, которому водитель не внял.
— В тот день двигался по бульвару Шевченко от улицы Осипенко в направлении улицы Хоружей, — обвиняемый признался, что не каждый день ездил по этой улице, но иногда приходилось. — От вождения не отвлекался, солнце не слепило, по мобильнику не разговаривал. После пересечения разметки «40» выбрал данный скоростной режим согласно показаниям спидометра. Перед нерегулируемым переходом стояли, насколько помню, красная Mitsubishi Carisma, серый Opel, а за ним еще какая-то машина. Volvo XC90 отличается тем, что это внедорожник и обзорность у него лучше. По крайней мере, припаркованные автомобили сильной помехи не создавали. Ни в зоне пешеходного перехода, ни на самом переходе пешеходов я не обнаружил.
Обратим особое внимание на эти слова обвиняемого. Они были произнесены не просто так. По пункту 117 ПДД, если перед пешеходным переходом остановилось (стоит) транспортное средство, то водители других транспортных средств, движущихся по соседним полосам движения в попутном направлении, должны снизить скорость движения и при наличии пешеходов уступить им дорогу. По данным следствия, с другой стороны к переходу в это время приближалась пожилая женщина, но, увидев автомобиль, она сделала несколько шагов назад. То есть у «зебры» находились как минимум два человека.
Во время проведения одного из следственных экспериментов проверялась видимость с кресла водителя. Одна из статистов, участвовавших в нем, обратила внимание: «Из-за припаркованных справа автомобилей совсем не было видно пешеходов — ни взрослых, ни детей». А вот разглядеть пожилую женщину она смогла издалека.
— Скорость снижали при подъезде к «зебре»? — задал гособвинитель один из принципиальных вопросов водителю (напомним, по пункту 116 ПДД, при подъезде к нерегулируемому пешеходному переходу водитель должен снизить скорость, вплоть до остановки транспортного средства, чтобы уступить дорогу пешеходам).
— По крайней мере, нога не была на акселераторе. То есть на газ я не давил [Volvo оборудован коробкой-автомат. — Прим. Onliner.by].
— Что было дальше?
— Находясь в зоне перехода, я вдруг заметил быстро перемещающуюся тень мальчика, который двигался мне наискосок. Сразу принял меры для экстренного торможения и одновременно попытался объехать слева. Ребенок перемещался в режиме быстрого бега.
— Где совершили наезд?
— Точно сказать не могу. Мне кажется, где-то за пешеходным переходом.
— А когда стали тормозить?
— Как только увидел.
— Где находилась машина?
— Не могу точно сказать. Вероятно, в районе пешеходного перехода, — во время заседания обвиняемый не раз обращался к таким неопределенным формулировкам.
По словам водителя Volvo, он вывернул руль влево, заехал колесом на бордюр, задев крылом ограждение. Потом повернул руль вправо. Выбежав из машины, увидел лежащего ребенка. Мальчик уже не подавал признаков жизни. Вызвал «скорую», сообщил в ГАИ…
— Если ребенок перебегал дорогу справа налево по ходу движения автомобиля, то почему вы вывернули руль налево, то есть в сторону, куда бежал наш сын? — спросила мать погибшего.
Женщина во время заседания подчеркнула, что это был ее единственный и долгожданный ребенок, она родила сына в 30 лет и больше уже, вероятно, не сможет иметь детей.
— Я первоначально видел его справа от меня, поэтому машинально был вынужден повернуть руль влево, — объяснил обвиняемый.
— Если не нарушали скорость, то почему ребенок получил такие травмы? Он же был разбит вдребезги! — продолжила женщина.
— Я затрудняюсь ответить. Для меня это первая серьезная авария.
— А как при скорости 40 км/ч остался тормозной след в 7,2 метра? — спросил отец погибшего ребенка.
— Я не эксперт…
Когда судья задал уточняющий вопрос, мужчина вновь сослался на то, что не обладает экспертными знаниями. Так же односложно он отвечал и на вопросы адвоката потерпевшей стороны, когда тот предлагал назвать реальную скорость: «Могу сказать только то, что сказал…»
— Предпринимали ли меры по снижению скорости? — спросил судья.
— Не держал ногу на акселераторе, — снова повторился обвиняемый. — Кто знает, если нога не находится на педали, то машина [c АКПП. — Прим. Onliner.by] едет в замедленном действии.
— Предпринимали попытки торможения или нет? — настаивал судья.
— Нет. Не нажимал…
А вот диалог с защитником проходил гораздо продуктивнее.
— Где находится место выхода пешехода на проезжую часть? Является ли это зоной действия пешеходного перехода? — спросила адвокат обвиняемого своего подзащитного.
— Мальчик двигался наискосок. Как мне показалось, вне зоны пешеходного перехода.
— Где увидели ребенка? На первой, второй полосе или на линии, разделяющей их?
— Насколько я заметил, где-то на границе первой и второй полос.
— Мешало мальчику что-то увидеть ваш автомобиль?
— Мне сложно сказать.
Слова словами. Но часто во время заседания факты говорили сами за себя. Например, прокурор напомнил, что след от обуви ребенка находился в 30 см от края «зебры». То есть наезд был совершен не далее этих самых 30 см от перехода. Спорить с этим обвиняемый не стал. Однако от ответа на вопрос «Как же вы не заметили мальчика?» уклонился.
Позже специалист, проводивший экспертизу, подтвердил, что место наезда, по его заключению, находится в начале следа от обуви: «Средняя скорость бежавшего ребенка составляла около 15 км/ч. След оставила опорная нога».
Далее обвиняемый еще раз повторил, что среагировал на тень мальчика, в зоне пешеходного перехода ситуацию контролировал четко, других людей возле «зебры» не видел.
Кто тут свидетель?
Во время судебного процесса были допрошены два ключевых свидетеля. Один из них — девушка, шедшая в тот момент по тротуару. Она рассказала: «Видела большой черный автомобиль, который быстро двигался. Наблюдала мальчика, который бежал. На доли секунды я на что-то отвлеклась [у девушки были надеты наушники. — Прим. Onliner.by]. Потом услышала крик, удар… Когда повернулась, уже все случилось».
— С какой, на ваш взгляд, скоростью двигался автомобиль? — спросили свидетельницу.
— Не менее 60 км/ч.
— А как вы определили? Что на это указывало?
— Эта машина двигалась быстрее, чем обычно ездят машины на этом бульваре.
— Где произошел наезд?
— В начале перехода. Может быть, близко к началу…
Ранее, 28 марта, девушка поясняла: «Мальчик бежал в темпе быстрого бега. Выбежал либо в 0,5 метра от дальней границы пешеходного перехода, либо на границе перехода. Автомобиль двигался со скоростью около 60 км/ч».
Вторым основным свидетелем стал водитель Mitsubishi, припарковавшийся в 7,5 метра от перехода. Мужчина говорил довольно уверенно: «Припарковался, хотел выйти, увидел в зеркало заднего вида Volvo на скорости, потом перевел взгляд и увидел бежавшего наискосок ребенка. Машина ехала 50—60 км/ч. Ребенок, как мне показалось, добежал до линии „зебры“, когда произошел наезд. Его буквально перемололо под днищем. Автомобиль тормознул, а потом отпустил тормоза и поехал дальше».
— Звук торможения слышали? — спросил представитель прокуратуры.
— Писк. Чуть-чуть совсем. Потом он отпустил тормоз и поехал дальше, — повторился очевидец. Он также подтвердил, что с другой стороны перехода «собиралась пересекать проезжую часть бабуля».
Пожилая женщина (1941 г. р.) была опрошена во время следствия. В суд она не пришла, сославшись на состояние здоровья. На запрос медики ответили, что у нее сахарный диабет, проблемы с сердцем, она — инвалид второй группы. Поэтому во время заседания зачитали ее прежние показания: «Подошла к нерегулируемому переходу. Посмотрела направо и увидела внедорожник черного цвета, который ехал с большой скоростью. Сделала два шага назад. Увидела мальчика, который подошел к переходу. Он остановился. Затем стал пересекать дорогу в темпе спокойного шага. Остался шаг до бордюра, когда его сбил автомобиль. Затем машина выехала на парапет. Водитель посмотрел под свой автомобиль, затем достал ребенка, а потом проехал несколько метров вперед».
После ДТП на месте происшествия было проведено несколько следственных экспериментов. Во время одного из них очевидцам аварии предлагалось оценить скорость Volvo XC90. В результате она была установлена такой — 55,8 км/ч.
Приговор сквозь слезы
Во время прений гособвинитель попросил пять лет для водителя Volvo: «Водитель нарушил сразу несколько пунктов ПДД, что состоит в причинно-следственной связи с ДТП. Ранее он неоднократно превышал скоростной режим, сейчас это привело к трагическим последствиям. Прошу признать его виновным и назначить наказание в виде пяти лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии поселения».
— Я хотел бы доказать, что автомобиль двигался даже быстрее, но процесс и так получился слишком растянутым, — признался адвокат потерпевшей стороны. — Тем не менее превышение почти на 16 км/ч тоже значительно. Хотелось бы отметить и другие грубые моменты: водитель видел, что скорость на данном участке дороги ограничена, что у края проезжей части припаркованы автомобили, которые могут перекрывать обзор. Водитель должен учитывать эти факторы. А наличие автомобиля выше среднего класса не дает оснований носиться по улицам. Потерпевшие настаивают на строгом наказании, прошу удовлетворить их исковые требования.
Защитник обвиняемого произнесла пространную речь. Приведем лишь несколько выдержек: «Людям, не искушенным юридической казуистикой, может показаться, что в этом деле все просто: водитель сбил ребенка. Однако закон от нас требует другого — не выяснения, сколько раз водитель привлекался к административной ответственности и насколько дисциплинированным был ребенок. Закон требует выяснения всех обстоятельств случившегося. При анализе показаний свидетелей создалось впечатление, что часть объективного они заменили на субъективные ощущения. Ни одно доказательство не говорит, что водитель не уступил дорогу пешеходу. А сам момент обнаружения знаков и припаркованных автомобилей не принуждает остановиться. С нарушением скоростного режима защита также позволит себе не согласиться: скорость в 55,8 км/ч устанавливалась на основе слов свидетелей, а это их субъективное восприятие. Причиной ДТП стал выход пешехода вне пешеходного перехода со скоростью, которая бы не позволила водителю предотвратить наезд даже в случае экстренного торможения».
После этого водителю предоставили последнее слово. В первую очередь он обратился к родителям мальчика: «У меня было и, наверное, еще будет время подумать… Я понимаю, в какое горе вас окунул. Нет ничего страшнее…» В этот момент на глазах мужчины появились слезы, его голос задрожал. После паузы он продолжил: «Я не хотел этого. Не хотел быть убийцей вашему Артему. Очень сожалею. Был на вашей странице в соцсетях. Судя по всему, мальчик был послушным и нормальным ребенком. Вижу, что вы — приличные люди. Прошу простить, если это возможно. Поверьте, мне тоже очень тяжело. Не представляю, как бы вел себя на вашем месте». В этот момент мать погибшего попросила: «Пожалуйста, хватит…»
Обвиняемый одернулся и, повернувшись к суду, продолжил: «Ни я, ни моя семья закон не нарушали. В ней нет уголовников. С 1996 года я за рулем. Это первый аварийный случай. Я вообще спортивные машины презираю. А эта Volvo не сразу разгоняется. У нее объем — 2,4 литра, это дизель. Это не пуля! Меня действительно остановили за превышение за полчаса до аварии. Но тогда я ехал на встречу, немного спешил. Расставшись с другом, уже никуда не торопился, возвращался в офис. Выбрал скорость по приборам. В год у меня было всего по 2—3 нарушения. Да, нарушал… Но я уже все сказал во время следствия. Когда приближался к переходу, ни справа, ни слева никаких пешеходов не было… Родители, я прошу прощения, не хотел, не знаю, как так получилось. Пытаюсь проанализировать, грызу себя. В очередной раз спрашиваю, мог ли что-то сделать?.. Я скорблю, молюсь с вами, чтобы вам подарили наследника. Кроме того, я уважаю старость и понимаю, что такое внуки… Это камень, который будет висеть над моей душой всю оставшуюся жизнь. Высокий суд, я надеюсь на справедливое и правильное решение».
Приговор прозвучал сегодня: три года лишения свободы с отбыванием наказания в колонии поселения, лишение водительских прав на пять лет. Кроме того, обвиняемому необходимо возместить в качестве морального вреда потерпевшим в общей сложности 350 миллионов рублей, а также судебные издержки и расходы на адвоката. Приговор пока не вступил в законную силу — у обвиняемого есть десять дней на обжалование.
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. db@onliner.by
