Художница-аэрограф: «Байкер после аварии сохранил бак с написанными мной черепами — наверное, они приносят удачу»
Елену Мягкову знают как художницу, портретистку, выпускницу Академии искусств. Правда, для ребят из гаражей на столичной улице Севастопольской она совсем другая: неформалка, любительница мотоциклов (как чопперов, так и «спортачей»), девушка, занимающаяся аэрографией. Драконы, черепа и языки пламени — это то, за что ее уважают в многоуровневом ГСК-общежитии. Тут, на втором этаже, в одном из гаражиков с низкой крышей и расположилась мини-студия Елены. Сейчас, в разгар сезона, здесь стоит лишь 60-летний ретробайк, ждущий своей реставрации. Ну а осенью начнется движение: все будет завалено различными деталями, из которых получится собрать несколько мотоциклов — уникальных после работы художницы. Девушка рассказала Onliner.by о своих работах, аэрографии и философии.
В студии у Елены просторно. На одной стене здесь соседствуют рисунки двух девушек в стиле ню и большого мотоцикла. Под полотном «припаркован» ретробайк К-58 — ржавый, но удивительным образом вписывающийся в интерьер гаража. Напротив — немолодой диванчик, над ним — эскизы с изображением пламени, стилизованных черепов. В углу огромная палитра соседствует с компрессором, здесь же разместился стеллаж с красками. На одной из его полок лежит маленький футляр с тем, от чего стекающиеся сюда байкеры ждут чудес. Это и есть аэрограф.
«Мир академического изобразительного искусства довольно узок, люди варятся в собственном соку и зачастую не приемлют каких-либо ответвлений, — говорит художница. — Мне же, неформалке еще с юношества, порой не хватало „воздуха“. Я и сейчас зарабатываю на жизнь „академией“ — пишу портреты, иногда шаржи. Но относительно недавно, когда мне было 27, я повстречалась с одним мотоциклистом. Он однажды по-рыцарски подвез меня до дома, после так же куртуазно попрощался и уехал, однако я не смогла забыть ту поездку. И дело не в самом молодом человеке, меня впечатлило то пьянящее ощущение свободы и движения. Недели две я мучилась в догадках, как мне стать частью этой культуры. И поняла — стану тем, кто вдыхает в двухколесную машину душу, делает ее особенной». В этом тонком восприятии байкерского мира, наверное, и есть отличие между Еленой и многими другими мастерами аэрографии. По сути, они — маляры, а она — художник. Так ее и называют байкеры: Лена-художник.
«Моя первая презентация сорвалась по моей инициативе, — с улыбкой вспоминает девушка. — Я сделала несколько набросков на бумаге, приехала на „смотровую“ у минского собора. Сжимая в руках сверток, я прошла мимо мотоциклистов так и не остановившись — просто побоялась критики. Вторая попытка оказалась более удачной. Был слет. Я объявила об акции: разрисовываю шесть байков, беру деньги только за материалы. Все шесть заказов получила в тот же день. Сегодня, к сожалению, целиком осталось только пять машин. Один мотоциклист попал в серьезную аварию, байк не подлежал восстановлению, но нарисованный на баке череп остался невредим — как и сам владелец. Теперь это изображение, по словам мотоциклиста, висит у него над кроватью. Так подтвердился миф, гуляющий среди байкеров, — якобы череп — оберег. Мол, придет смертушка с косой, увидит, что на байке уже есть одна такая, и уйдет. Кому-то это покажется глупостью, но без подобных побасенок не так весело жить».
Среди первой шестерки работ помимо черепушек оказались львы, драконы, орлы, Халки… А также девушки с различных континентов. Необычный заказ сделал канадец, любящий путешествовать по разным странам. Вдаваться в подробности его закордонных приключений никто не стал, однако известно, что жена байкера узнала в изображенной блондинке себя (в рубашке с красным кленовым листом) — конечно, это вышло абсолютно случайно. Потом, правда, выяснилось, что незнакомки перестали с охотой кататься на таком мотоцикле, начав относиться к водителю с настороженностью.
Тут впору вспомнить о неприятной стороне уникальности и узнаваемости, которые дарит аэрография. Дело в том, что это слегка запрещено ГАИ: наши ПДД не приемлют творческих порывов, о чем гласит пункт 194.13 — «ничего, кроме получившей разрешение от компетентных органов рекламы». Говорят, мы в этом вопросе входим в «лидирующую» четверку стран во всем мире. Обычно инспекторы не придираются к аэрографии, но могут попасться и дотошные сотрудники. Опять же, могут возникнуть проблемы во время прохождения техосмотра. «Я слышала немало историй о том, как рисунок замазывали гуашью, а после техосмотра отмывали, — говорит Елена. — Не знаю, правда это или нет». Узнаваемость может сыграть злую шутку с владельцем байка — уже особенно не похулиганишь. Люди могут не знать марку мотоцикла, не запомнить номер или внешний вид водителя, но изображенный рисунок прочно врезается в память. Ну и, понятное дело, аэрография не окупится, при продаже могут возникнуть проблемы.
Несмотря на обилие ограничивающих факторов, с заказами у Елены проблем нет. В первую очередь к ней обращаются люди, буквально живущие своими мотоциклами, ни на что не готовые их променять. Такие байкеры с трудом переживают те пару недель, пока машина находится в мастерской. Потому в теплый сезон аэрографы больше отдыхают, чем работают. Сам же процесс отнимает много времени. «Вначале вплоть до мелочей согласовываем сюжет, — рассказывает девушка. — Например, просто „хочу дракона“ — это слишком размыто. Мне нужно знать, будет ли он огнедышащим, чахнущим над златом, атакующим или летящим. Затем я делаю эскиз в графическом редакторе. На фотографию мотоцикла заказчика я наношу слой с рисунком в том масштабе и в тех местах, где изображение будет выполнено аэрографом. Потом приступаю собственно к работе. Обращаемся к специалисту-маляру для приведения деталей в порядок (удаление вмятин, сколов, царапин, шпаклевка). Уже после наношу рисунок. Описывать данный процесс не имеет смысла — это все равно что просить художника рассказать, каким образом он пишет. Это больше, чем мастерство или ремесло, это творчество, в котором есть свои секреты и фокусы».
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by
