В старом городе зазвонили колокола, хотя уже давно перевалило за полдень. Все куда-то подевались, не слышно даже обычного гула машин, только река, загадочно перешептываясь с берегом, катит свои воды на восток. Странно. Кажется, солнце зацепилось за вершину Суперги и теперь плавится в собственных лучах, никак не может сорваться и продолжить свой нормальный путь по небосклону. Но ведь так не бывает?

---

— Синьор приехал в музей? Вы интересуетесь автомобилями? — к столику подошел незнакомец.

— Мы ведь в Италии — кажется, все здесь интересуются автомобилями.

— Это верно, — засмеялся он. — Меня зовут Джакомо, я из этих мест. Пожалуй, я мог бы вам рассказать кое-что об итальянцах и об их машинах, если вы тут за этим. Я, скажем так, знаю тайный маршрут через музей.

— Тайный маршрут?

— Да, по нему обычно не водят туристов. Но иногда делают исключения. Правда, дорога не близкая, нам лучше поехать на авто, — он указал на машину у входа.

Классический FIAT 500 будто сошел с кадров старой доброй киноленты.

— Ну что, едем? — голосом Челентано спросил Джакомо.

Фабрика в Турине

— Все началось давно, в 1899-м, то есть 124 года назад — скоро будем справлять юбилей. В Турине открылась новая фабрика: Fabbrica Italiana di Automobili Torino — наверное, можно не переводить? Не то чтобы это сразу изменило жизнь города, но они набрали рабочих и стали производить автомобили, — начал Джакомо, выезжая из темного, как сама ночь, тоннеля.

Те автомобили, которые выпускали поначалу на туринской фабрике, сразу походили на экипажи без лошадей. Они могли ехать только вперед, с трудом набирая небольшую скорость, а рулить приходилось приспособлением, напоминающим кочергу, — привычный нам круглый руль уже был придуман, но пока не использовался повсеместно.

Разумеется, такое средство передвижения мог позволить себе далеко не каждый горожанин, и далеко не каждый хотел бы — лошади, ей-богу, казались надежнее. Впрочем, кто был побогаче, тот легче проникался сумасшедшими идеями, к тому же в моду входили соревнования на столь странных автомобилях.

— Вот и стремились молодые повесы следовать моде: спасались от скуки, удивляли дам, раскручивали маховик автомобильной истории, — говорил проводник, проезжая мимо старинных авто, которые, казалось, сонно глазели подслеповатыми фарами, выдернутые из своей дремы светом ламп. — Пора бы тебе познакомиться с семьей Аньелли. Запомни эту фамилию — она многое значит для Турина, для Италии и для всего мира тоже. 

Джованни Аньелли был крупным промышленником, одним из богатейших и влиятельнейших людей своего времени. На рубеже веков он вложился в перспективное, но рискованное дело, а спустя пару лет уже был управляющим туринской автомобильной фабрикой. Под его началом трудились отборные специалисты, которые очень быстро наладили выпуск целой линейки различных моделей и стали наращивать объемы производства.

— Это был настоящий синьор. Жесткий, как камень, и проницательный, как сам оракул: свою выгоду он видел сквозь три каменные стены, и его хватка была крепче стали.

— Прямо как крестный отец?

— Ты про кино? Нет, забудь ты всяких гангстеров с автоматами. Это Турин, а не Голливуд, здесь все по-настоящему.

На одном из своих автомобилей Джованни Аньелли победил в гонке Giro de Italia Automobilistico. Затем установил рекорд в Second Tour of Italy. А Винченцо Лянча, уже известный в своих кругах гонщик и инженер, одержал на FIAT победу в заезде Sassi — Superga, с подъемом на главную туринскую высоту.

— Гонки были самым ошеломляющим развлечением того времени: рискованным, ярким, безумным! Для людей калибра Аньелли это была страсть, но и тонкий расчет тоже: гонки, победы в них многие десятилетия оставались наилучшей рекламой для автомобильного бренда. Конкуренция была беспощадной, ведь рынок был еще очень мал. Марка должна была оставаться на слуху, машины должны были побеждать,— объяснил Джакомо, закладывая даже чересчур крутой вираж.

Это, впрочем, не означает, что FIAT не выпускал практичные автомобили. Удачной была модель 16-20 HP, производство которой началось в 1903 году. На нее устанавливался 4-цилиндровый двигатель объемом за 4 литра, который был способен выдавать поначалу аж 20 лошадиных сил, а после модернизации и все 24! Тяговитая «лошадка» на каждый день. По желанию заказчика кузов мог быть различный: от ландо до фаэтона.

Вояж в Америку

— В Италии вокруг всего могут раздуть скандал. А туринская фабрика давала много поводов, разрастаясь и богатея. Но Аньелли знал, как удержать бурю в кулаке, и использовал любую возможность для укрепления своего влияния в компании, — вновь заговорил проводник.

В это время в Америке Генри Форд собственными руками совершал промышленную революцию, показывая миру, что такое завод с огромными конвейерами, на которых он наладил массовый выпуск доступных автомобилей. FIAT открылся раньше этих производств, но не мог соревноваться с ними в техническом отношении. Не мог, пока Джованни не отправился в путешествие в Штаты. Он договаривался о встречах, смотрел, изучал, делился опытом и перенимал его в еще большей мере. Несколько раз итальянцу довелось пересечь океан, но своего он добился. Турин — первый город Европы, где появился тяжелый автосборочный конвейер. FIAT стал передовым производством Старого Света.

— Они расширяли и расширяли линейку выпускаемых моделей: легковые автомобили, грузовики, автобусы. Аньелли стремился во что бы то ни стало нарастить объемы. Он понимал — так как воочию видел это в Америке, — что автомобиль уже становится массовым явлением. Чтобы получить больше покупателей, нужно снижать цену, а чтобы снижать цену, нужно производить больше — простая закономерность, но потребовались годы, чтобы претворить ее в жизнь, — отметил собеседник.

Но у них получилось: с 1912 года FIAT наладил производство недорогих автомобилей, и в конце концов это стало доминирующим направлением для предприятия.

FIAT Zero — именно такая история. После начала производства его цену снизили на 1000 лир, и продажи пошли. Компания успела продать более 2000 таких машин в одинаковом кузове. Продала бы и больше, но Европе стало не до автомобилей: Европа ушла воевать.

— Назови пять любых FIAT, которые первые придут в голову, — Джакомо улыбнулся. — Держу пари, все это бюджетные машины. Бюджетные, но классные — это очень по-итальянски.

Впрочем, на предприятии пытались развивать и дорогой сегмент. Была даже попытка наладить производство люксовых авто в США, но не выгорело: в те годы соревноваться с американцами в их любимой игре да еще и на их поле было невозможно.

Когда развеялся дым

— Откуда такой грохот?

— Что? А, это Первая мировая громыхает там, за ширмой. Не ходи туда, — перекрикивая шум, ответил Джакомо.

Аньелли хорошо понимал, что это за время, и его FIAT наладил выпуск самолетов и танков для армии — обычная история любой успешной промышленной компании, пережившей те страшные годы. Когда война на полях сражений закончилась, для Аньелли она внезапно продолжилась в его родном городе, на его родном предприятии: забастовки, бунты — он прошел через все.

— В этот период FIAT строит в Турине уникальное здание: громадный завод Lingotto высотой в пять этажей. На крыше была создана профилированная гоночная трасса для тестирования автомобилей. Работы завершились в 1922-м. Резонанс, говорят, был невероятный, — продолжает собеседник.

Начинается очередной промышленный бум. Итальянцы занимают свою нишу, являя миру, к примеру, модель FIAT 500 Topolino — самый маленький утилитарный автомобиль того времени. Эту крошку выпускали до 1955-го!

Другой знаковый автомобиль бренда, выпущенный в то же время, — FIAT 508 Balilla. Модель прозвали Tariffa minima — «Минимальный тариф» — настолько она была экономичной.

— Кризисы, которые должны были потопить FIAT, всякий раз выносили его на гребень волны — думаю, в этом весь фокус. Всем казалось, что фабрика уже летит под откос, и вдруг она становится локомотивом всей итальянской промышленности. Двадцать лет между мировыми войнами — это была маленькая жизнь, полная страстного упоения сегодняшним днем. В Турине производили все: легковые машины и грузовики, трактора и трамваи, специальную технику, в том числе военную, самолеты и двигатели для морских судов. Весь мир набирал такой ход, что дух захватывало! К сожалению, с такой скоростью поезд едет только под откос, — грустно подытожил водитель крошечного 500-го.

— Давай остановимся ненадолго. Дальше будет шумно, а здесь уютно и есть хороший кофе.

— Отлично, мне капучино. 

— Cлушай, ragazzo, cлушай внимательно и постарайся это уяснить, если не хочешь, чтобы тебя вышвырнули из Италии навсегда. Ты можешь пить cappuccino вместо утреннего стакана воды, можешь пить его на завтрак или вместо завтрака — как пожелаешь. Но вбей себе в голову: no cappucino afternoon, okay? Так тебе понятнее? — Джакомо сопроводил это неповторимым жестом, в котором явно читалась угроза, а затем спокойно повернулся к бармену: — Два эспрессо: мне и моему гостю.

Ночь и день

— А война уже была? Мы проехали мимо?

— Ты действительно хотел бы это увидеть?

— ...Нет, точно нет. Просто любопытно, чем занимался FIAT в те годы?

— Тем же, чем занималась вся промышленность континента. Грузовики, поезда, самолеты. Знаешь, говорят, фиатовские «Кентавры» летали даже лучше немецких «Мессершмиттов», но какая разница, если затем вместо FIAT 500 мы увидели американские танки на улицах Турина?

— Завод лежал в руинах, как и многие здания по всему городу. Старика Аньелли обвинили в сотрудничестве с фашистами и просто выставили за дверь собственного предприятия. Он тяжело это воспринял, ведь у него отняли дело всей его жизни, отняли репутацию. Это был второй нокдаун после того, как в 1935-м погиб его сын Эдоардо. Что ж, в конце концов судьба его доконала, — вздохнул Джакомо.

Фабрику тогда едва не конфисковали. Дело спас внук Джованни — Джанни. Он каким-то образом убедил американскую администрацию, что FIAT — это автомобили, а не танки, и что фабрика принадлежит итальянцам и Италия в ней нуждается. Начался долгий, но вдохновляющий процесс восстановления. Управление компанией было передано верному Витторио Валетте, который сказал тогда Джанни: «Ты пока развлекайся. Придет время, я отдам FIAT тебе». И Валетта, по сути, рулил компанией вплоть до 60-х.

Фамильное древо

— А что случилось с Эдоардо?

— Каким из? А, ты про сына Джованни и отца Джанни? Он погиб в авиакатастрофе. Страшное дело: гидроплан, которым он управлял, зацепился за бревно при посадке. Говорят, ремень безопасности расстегнулся, и Эдоардо попал прямо под пропеллер. Madonna, у него ведь было семеро детей! Джанни — старший, тогда ему еще не было и пятнадцати. Мать Джанни, кстати, погибла в автокатастрофе в 1945-м, спустя 10 лет после смерти мужа.

— Джанни — это же Джованни, верно?

— Правильно. Джанни назвали в честь деда — обычная традиция в Италии. В семье Аньелли старшего мальчика называли в честь его деда, поэтому когда у Джанни родился первенец, ему дали имя Эдоардо — в честь деда. Бедолага, он прожил всего 46 лет. В 2000-м его нашли мертвым на автостраде между Турином и Савоной — упал с виадука. Полиция сказала, что это было самоубийство, но не все этому поверили, разумеется.

— Трагичная история такой славной семьи. Ты еще не запутался? Короче говоря, каждому хорошо известно, кто такой Джованни Аньелли, патриарх рода, поэтому его внука стали называть Джанни — так понятнее. Возможно, ты слышал и его прозвище — l’avvocato. Чепуха, это лишь фантазия газетчиков: Джанни хоть и изучал право, но ни дня не проработал адвокатом. Mamma Mia, хотел бы я на это взглянуть! — расхохотался проводник.

Турин — это FIAT, Турин — это «Ювентус»

— Послушай, ведь фамилия Аньелли накрепко связана с другим известным на весь мир туринским брендом — «Ювентусом».

— Bravo, ты начинаешь понимать наш мир. Турин — это FIAT, и Турин — это «Ювентус». Семья Аньелли — недостающая вершина этого треугольника. Старик Джованни вложился в клуб еще в 1923-м, для «Юве» тогда построили новый стадион. Управление клубом Джованни передал сыну Эдоардо, и тот справлялся как нельзя лучше. Уже спустя пару лет команда стала чемпионом Италии, а игроки бьянконери были основой сборной. В 1934-м они наконец взяли кубок мира! Forza Italia! Ты не смотрел тот матч?

— В смысле?

— А, забудь! Чехословаки вели 1:0 за 20 минут до финального свистка, но Италия смогла отыграться и вырвать победу! Девять человек из той команды играли за «Ювентус», — Джакомо мечтательно вздохнул, уставившись куда-то в пространство. — После смерти Эдоардо все разладилось. Но Джанни, к которому перешло правление, смог вдохнуть в команду новую жизнь. Ей-богу, ты не нашел бы более страстного болельщика. Он был на короткой ноге с тренерами, лично знал игроков, у него были свои любимчики. Ты молод, что ты можешь знать? О Платини слышал что-нибудь? Зидан, Роберто Баджо — видел их игру? Каждого в клуб привел Джанни Аньелли. А Дель Пьеро? Говорят, они дружили, хоть их прощание было тяжелым.

Итальянцы в Союзе

 — Взгляни-ка сюда, будто встретил старого знакомого, а? — Джакомо лукаво усмехнулся.

— «Копейка»!

— Чего-чего?

— То есть FIAT 124.

— В точку! В 1966-м старина Валетта подписал договор с Советским Союзом о начале производства таких автомобилей где-то под Москвой.

— На самом деле в Тольятти. Это 1000 км от Москвы.

— Ай, какая разница!

— У нас хорошо знают эту модель, она стала родоначальником целого семейства автомобилей в СССР.

— Ловко, да? По-моему, это идеальный бизнес-план. Вместо того чтобы искать партнеров в той же колоде и заключать соглашения с другими автопроизводителями, они ухитрились подписать договор с огромной страной! Продали ей машину, построили для ее выпуска завод в городе, названном, к слову, в честь итальянца, поставили туда все оборудование — гениально! Кстати, такой же трюк FIAT провернул и в других странах. По итальянским чертежам автомобили выпускали в Польше, Болгарии, Испании. А первую легковую Kia в далекой Корее видел? Это тоже наша 124-я. Кстати, что говорят об этой машине у вас в стране?

— Она — легенда, и ничто уже этого не изменит. Чего скрывать: эти автомобили и сегодня еще можно увидеть на дорогах.

— Да ну? Что ж, приятно слышать, а говорят еще, что FIAT делает ненадежные машины, — усмехнулся Джакомо.

— Если хочешь перекусить, то я знаю одно местечко — там делают лучшую пьемонтскую пасту, вот увидишь!

— Или перекусим пиццей?

— Ragazzo, ты говоришь как турист! Хочешь пиццу — езжай на юг, езжай в Неаполь, уяснил? Здесь мы едим пасту, и мы лучше всех знаем, как ее готовить, — Джакомо ворчал затем всю дорогу. — Пицца, mamma mia! Неужели в ваших школах ничего не рассказывают об итальянской кухне?

Борьба за Италию

— Джанни прошел весь путь от самых руин до купола, на котором собственноручно выбил свое имя, — продолжил, снова усаживаясь за руль, Джакомо. — И последнюю битву — битву с импортом — он вел от лица всей Европы. Многие едва не пропали бесследно в этом шторме. Ferrari, Alfa Romeo, Lancia, Maserati — им была уготована незавидная доля, но FIAT забрал их в семью, фамильные драгоценности остались дома, в Италии.

О сделке Феррари и Аньелли много говорят по сей день. Великий Энцо, попав в финансовую ловушку, решил продать компанию, но оставить при себе главную страсть — команду Formula 1. Он даже вел переговоры с Фордом, но в последний момент вмешался Джанни Аньелли, который питал к автомобилям Ferrari особую слабость. И два итальянца договорились, оставив Форда ни с чем. Впрочем, поговаривают, что Энцо намеренно пускал пыль в глаза переговорами с американцами, набивая цену. Но какая разница: Ferrari стала частью концерна FIAT, и даже на гоночных болидах легендарной конюшни долгое время красовался логотип компании Аньелли.

— Formula 1... Еще одна страсть итальянцев, еще одна страсть Джанни. Он любил быстрые автомобили, действительно любил. А как он ездил: mamma mia! Ты бы никогда не сел с ним в машину! — хохотнул Джакомо. — У него был великолепный зеленый Ferrari, и он разъезжал на нем по Турину как по собственному гоночному треку. Мог проехать перекресток на красный свет, даже не думая глядеть по сторонам. Полиция все видела, но это же был Джанни! Он не боялся аварий даже после того, что произошло с его мамой, был отважен до безумства. Ему приписывают следующую фразу: «Не думаю, что смерть в автомобильной аварии — такой уж плохой вариант. По крайней мере, есть много гораздо худших». Аварии, к слову, случались, причем серьезные аварии, но всякий раз он выходил сухим из воды.

Так или иначе, но к 1980-м FIAT, поглотивший столь многих, сам оказался на грани краха. Аньелли вкладывался в модернизацию, воевал с профсоюзами, решаясь в числе прочего на жесткие меры: после очередного затяжного конфликта он уволил с производства 23 тысячи человек.

— Страна переживала сложное время, и это сказывалось на настроениях. А тут еще японцы — их машины стали завоевывать наш рынок. Выдерживать конкуренцию было неимоверно трудно. Но Джанни не струхнул и принял бой. Помогли меры, принятые правительством: импорт японских авто тогда заморозили, защитив рынок. Какую роль в принятии этого решения сыграл Аньелли, можно только догадываться, но по твоей улыбке вижу, что догадался ты верно, — подметил проводник.

Vivere

— Поехали-ка к свету дня сегодняшнего, иначе совсем покроемся пылью былого, — сказал Джакомо и круто свернул в темноту тоннеля. Несколько мгновений, и автомобиль выехал к набережной, где по-прежнему было тихо.

Итальянец заглушил мотор и вышел из машины.

— Кто-то из семьи Аньелли сказал когда-то: «Мы FIAT — компания из Турина, и мы будем здесь всегда». А теперь посмотри вокруг, — развел он руками. — Эти ребята осуществили мечту: она — в каждом итальянском автомобиле на этих дорогах, в каждом FIAT, припаркованном в этих двориках. Они действительно поставили на колеса всю Италию!

Джакомо помолчал немного и добавил:

— Когда-нибудь я куплю себе FIAT 500 поновее. Ты знал, что обновлением модели занимался Фрэнк Стефенсон? Этот американец — настоящий гений! Он участвовал в создании BMW X5 и возвращал на рынок Mini Cooper. И наш FIAT — он сделал его sexy! Ты знаешь, что это означает? Им хочется обладать! Правда, теперь эта машина не из дешевых. Кое-кто скажет, что уж лучше купить Twingо, но даже не заикайся об этом в Италии. Не каждый итальянец покупает себе FIAT, но любой как личную обиду воспримет плохое слово, отпущенное об итальянском автомобиле.

— Время прощаться, ragazzo. Arrivederci! Это значит, до встречи. Куда ты сейчас?

— Уже скоро домой.

— Beh, buon viaggio! Найди время заглянуть на corso Королевы Марго, выпей там кофе. Скажи, что ты от Джакомо. Но если закажешь в это время cappuccino — я тебя найду, заруби себе на носу!

---

Солнце опустилось за Супергу, подсвечивая базилику на вершине червонным золотом. Эта гора притягивает, будто бы сама глядит на тебя, замечает на набережной, на улицах и площадях древнего города. Великая итальянская река По, негромко напевая что-то свое, катит темнеющие воды на восток, к морю.

Мимо по автостраде несутся наперегонки автомобили, каждый третий — FIAT.

— Возможно, синьор хотел бы чашечку эспрессо? Похоже, вы задремали, шум реки здесь действительно убаюкивает.

— Задремал? А где Джакомо, где Аньелли, где FIAT?

— FIAT? Я видел симпатичный старый FIAT прямо у входа, вы о нем?

Спецпроект подготовлен при поддержке ООО «Статускво», УНП 101011505.

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by