«Способность что-то сделать или не сделать не зависит от инвалидности»

Дмитрию Хмурчику — 29 лет, он программист (получил средне-специальное образование), хорошо знает английский и немецкий. Парень в каком-то смысле космополит — несмотря на диагноз (врожденный ДЦП), он объездил много стран: «Некоторое время лечился в Венгрии, потом участвовал в конференциях в Германии, организовывал поездку для группы в Норвегию. Словом, к 18 годам побывал во многих европейских городах и хорошо знаю, как там относятся к людям с инвалидностью. Знаете, очень непривычно, когда там встречаешься взглядом с прохожими, а те улыбаются. Невольно стараешься вспомнить: неужели мы знакомы? А потом понимаешь, что это норма. Просто так принято».

— Мама никогда не подчеркивала мое состояние, — начинает свой рассказ Дмитрий. — Несколько в мягкой форме, но требовала, чтобы я выполнял те же обязанности, что и мои сверстники. Я точно так же готовил себе еду, мыл посуду, ходил в магазин за продуктами. В детстве у меня было много друзей. Сверстники приходили ко мне домой, мы играли. Может, потому никогда не было ощущения, что со мной что-то не так...

Наш собеседник делает некоторую паузу и добавляет: «И сейчас нет. Разве что когда тащу кучу пакетов из гипермаркета, а они рвутся. Тогда злюсь: мол, как плохо, что я не могу занести все за один раз. Я глубоко убежден, что способность что-то сделать или не сделать не зависит от инвалидности».

«Да, ты не можешь полететь в космос, а с другой стороны, на орбите вообще мало кто оказывается — только исключительные люди»

Словно стараясь привести доказательства, парень перечисляет свои активности: с наступлением весны уже несколько раз выезжал на шашлыки, сейчас планирует автопробег, включающий Польшу, Германию, Голландию, Венгрию, Чехию. Причем весь маршрут собирается провести за рулем.

Старый Peugeot 405 достался бесплатно, но «Таврия» была еще хуже

Отдельный разговор, как удалось получить водительские права. На тот момент в Беларуси была лишь одна специализированная автошкола, которая находилась в Вилейке. Путь в одну сторону занимал три с половиной часа: сначала предстояло добраться на электричке до Молодечно, затем нужно было пересесть на автобус до Вилейки.

— Туда приезжал в воскресенье вечером, в течение недели учился, а в пятницу опять отправлялся домой, на выходные, — вспоминает Дмитрий. — Обучаться приходилось на «Оке», где управление газом, тормозом и сцеплением было ручным (а еще вспомните про рычаг КПП. — Прим. Onliner.by).

Какой бы изнурительной учеба в автошколе ни была, теперь это позади: Дмитрий за рулем уже 11 лет. Первую самостоятельную поездку из Малиновки до станции метро «Автозаводская» вспоминает с особенными чувствами:

— Все-таки ездили мы по провинциальному городку, а тут Минск, напряженное движение и особенности моего автомобиля: руки две, а рычагов пять, и, если повезет, надо еще держать руль. Будь на моем месте другой человек, который не так любит автомобили, после такого экспириенса он наверняка бы все бросил.

Теперь людей с инвалидностью учат на автомобилях с АКП. Считается, что ездить с механикой, которая имеет ручное управление, таким водителям крайне сложно. Но герой сегодняшней публикации доказывает обратное.

Первой машиной стала «Таврия», которая постоянно сыпалась и доставляла много хлопот. Затем по наследству от дальнего родственника достался Peugeot 405, его Дмитрию отдали бесплатно.

Парень признается, что состояние автомобиля было неважным — машина несколько раз побывала в ДТП, шрамы на боках видны до сих пор. Впрочем, особого выбора не было.

— Здорово помог двоюродный брат, который привел автомобиль в более-менее божеский вид. И все равно пришлось вкладывать деньги. Доработка механизмом для ручного управления обошлась в $300, — досадует Дмитрий.

На парковке он демонстрирует, как выглядит пространство под рулем. Грубоватая металлическая конструкция соединяет рычаги с педалями. Сориентируетесь, как управлять такой машиной? А водителю еще предстоит снять обувь — иначе педаль сцепления может упереться в кроссовок (такое пару раз случалось — не самое приятное чувство).

— Основные проблемы возникают при парковке: нужно и крутить руль, и подкатываться, и производить все необходимые манипуляции с рычагами, — признается наш собеседник. — Понятно, времени уходит больше, чем при обычной парковке. Иногда замечаю, что окружающие раздражаются, но я, честно говоря, уже не обращаю на это особого внимания.

«Автомобиль заменяет мне ноги»

По мнению Дмитрия, утомительные поездки в Вилейку и страх перед вождением все-таки стоило пережить.

— По сути, автомобиль заменяет мне ноги, — продолжает парень. — Друзья просят куда-то отвезти? Нет проблем. Езжу за продуктами в магазин, на шашлыки, встречаюсь с людьми. Это позволяет вести нормальный образ жизни.

Говорит, что старается следить за машиной сам: проверяет уровень масла, может заменить перегоревшую лампочку в фаре, но в основном, как и другие автомобилисты, обслуживает Peugeot на СТО.

На вопрос, какой бы автомобиль хотел иметь, Дмитрий сразу расплывается в улыбке: «Прям мечтаю? Если о реальном, то любая машина, где будет коробка-автомат. Ни марка, ни модель не имеют значения. А так... Ну BMW X5M».

Принципиальная позиция героя статьи простая: разницы между эмоциями инвалида и здорового человека нет. Как только это понимаешь, все становится на свои места.

«Увидев, что нас затаскивают в салон трамвая, водитель ужаснулся»

До получения водительских прав Дмитрий пользовался общественным транспортом. Заметно, что парень не очень любит вспоминать то время:

— Ну например, если приезжал автобус со ступеньками, то я, скорее всего, его пропускал. Проще дождаться низкопольной модели, чем мучиться, забираясь в салон. Помогают ли водители людям с инвалидностью? По своему опыту скажу, что довольно редко. Если только сердобольный попадется. Хотя бы ждут, пока зайдешь в салон.

Одной из основных проблем наш собеседник называет то, что часто общественный транспорт останавливается далеко от тротуара. Этот промежуток между бордюром и ступенькой становится труднопреодолимым препятствием.

— Запомнилось отношение отдельных пассажиров, которые, увидев тебя, не преминут высказать что-нибудь хамское или грубое. Да-да, такое тоже случается! — вздыхает Дмитрий. — Не все бросаются помогать при входе/выходе из общественного транспорта, хотя абсолютное большинство стремится. И на это могут быть, кстати, причины. Например, проблемы с позвоночником вряд ли позволят таскать коляску. Человек может не объяснять это у всех на виду, а просто отказать. Все же решат, что он черствый сухарь. Так что тут палка о двух концах.

Особый разговор про поездки в метро. Как уверяет наш собеседник, многие люди с инвалидностью, планируя маршрут с использованием подземки, в первую очередь учитывают наличие лифтов (которые есть далеко не на всех станциях).

— А как же специальные подъемники, в которые вложено немало средств? — задаем вопрос, ожидая вполне очевидный ответ.

— Они то ломаются, то горят. Тогда люди, которым нужно еще позвонить, пытаются перенести на руках. И не всегда это проходит гладко. У одной моей знакомой была достаточно дорогая коляска. Одно неверное движение, и отломался электропульт.

На контрасте парень вспоминает случай, который произошел в Дрездене: «Пошли гулять по городу с группой, куда входили не только ребята с инвалидностью. На остановке по белорусской привычке нас стали затаскивать в салон трамвая. Увидев это, водитель в ужасе выскочил из кабины: „Да меня сейчас уволят. Постойте! Я сейчас спущу ступеньку...“»

«Просил помощи, а мне, не выслушав, совали мелочь»

Неминуемо заходит разговор о безбарьерной среде. Понятно, что Минску еще предстоит совершить рывок от декларации намерений до реальных действий. В сфере, где действуют стандарты, нормативы, ГОСТы, по-прежнему допускаются обидные ляпы.

По словам нашего собеседника, сейчас в СНГ очень много делают в данном направлении. Даже в России, которую в этом смысле чаще приводят как негативный пример, появляются бордюры в ноль, тактильная плитка и лифты в метро.

С обидой Дмитрий вспоминает свой случай, врезавшийся в память: «Как-то стоял в подземном переходе, нужно было подняться наверх. Попытался обратиться к прохожим, но те, не успевая выслушать просьбу, тянулись за мелочью и совали купюры».

«Я не выглядел как оборванец, к тому моменту уже зарабатывал карманные деньги. В конце концов просто закричал „Мне нужна помощь“, и только тогда помогли. А на вырученные деньги сходил в „МакДональдс“, ну не выбрасывать же их...»

Так что отношение к проблемам безбарьерной среды у Дмитрия особое. Когда он узнал, что Белорусское общество инвалидов ищет волонтеров для тестирования городской среды, то сразу схватился за телефон. Задачей добровольцев было ездить по гостиницам, ресторанам, кафе и оценивать их по многочисленным критериям, выработанным международным экспертным сообществом.

— Брал с собой помощника, и за день мы проверяли три-четыре объекта, — рассказывает герой публикации. — Это были в основном гостиницы и рестораны. В целом владельцы и персонал реагировали адекватно. Исключением стал небольшой отель, размещенный на окраине города. Меня туда не пустили, а на вопрос почему, просто вытолкали. По инструкции мы в таких случаях не настаивали, но должны были отметить в отчете, что я и сделал. Подчеркну, это единичный случай, в основном реакция была радушной.

После осмотра каждого объекта и подходов к нему был составлен отчет, который собирались передать городским властям. К слову, похожие данные собирает Google, предлагая после визита в кафе или тренажерный зал ответить на ряд вопросов. Многие посвящены безбарьерной среде и доступу для людей с инвалидностью.

— Из всех мест, где я побывал во время тестирования, лишь одно или два полностью соответствовали критериям, — подчеркивает наш собеседник. — Какие типичные проблемы? Например, часто на входе установлен турникет или стойка регистрации слишком высокая. Человек на инвалидной коляске просто упрется в глухую панель ДСП.

Впрочем, до этого этапа еще нужно добраться. Зачастую проблемы встречались еще на подходе к кафе или гостинице — высокие бордюры, зигзагообразные дорожки, отсутствие пандусов и пр.

— Как правило, наш путь начинался от ближайшей остановки общественного транспорта, — уточняет Дмитрий. — Предполагается, что человек с инвалидностью станет добираться до гостиницы или ресторана на трамвае или автобусе. Это логично в идеальном мире. Нам заранее выдали анкету с длинным перечнем вопросов. Скажем, нужно было отметить, есть ли тактильная плитка. В Минске на данный момент буквально два-три таких места (улицы Немига и Куйбышева). Обязательно фиксировались изменения по высоте: неровности в плитке, как она уложена, какова ширина дорожки. Основная проблема, конечно, бордюры.

Герой публикации приводит такой пример типичного формализма: у здания есть пандус, который упирается в клумбу. Какой в этой конструкции смысл, если человек с инвалидностью не сможет ею воспользоваться?

— Или приходишь в гостиницу, а там три ступеньки на входе, — припоминает Дмитрий. — Спрашиваю: а как быть человеку с инвалидностью? Говорят, мол, мы кладем доску. Знаете, я готов был даже к такому компромиссу, но хотел понять, как это устроено, поэтому попросил принести эту несчастную доску. Оказалось, что она на складе, а кладовщика нет... И таких абсурдных ситуаций масса.

«Купи уже какую-нибудь сосиску и уезжай поскорее»

По словам собеседника, иногда случаются проблемы на заправках. Нет, дело не в том, что сложно дойти до прилавка. Парень беспокоится, что остальным водителям в очереди придется ждать, пока он доберется до кассы: нужно надеть обувь, достать ходунки из багажника и т. д.

— На заправках «Белоруснефти» почти всегда можно вызвать сотрудника, который поможет залить топливо, — делится опытом водитель Peugeot. — На АЗС остальных сетей часто сталкивался с проблемами. Случается, возвращаешься поздно из поездки, а кассир говорит, что не имеет права ночью покидать здание. Как быть тогда?

«А бывает, хочется купить что-нибудь поесть. Но сотрудники не обязаны... Тогда через пожалуйста берешься упрашивать... Некоторые отказывают, а те, кто соглашается, непременно подчеркнут: я-то помог, но вообще это не входит в мои должностные обязанности»

Для сравнения Дмитрий вспоминает литовский опыт: «Увидев, что человеку с инвалидностью нужна помощь, сотрудники заправок оставляли сменщика и устремлялись к нам. Там даже вопрос не стоит — помогать или нет. В Клайпеде нам охотно перечисляли ассортимент: хот-доги, бургеры... И на лице не было написано „боже, купи уже какую-нибудь сосиску и уезжай поскорее“».

— Это не просто организационный вопрос (хотя и это тоже), тут скорее вопрос внутренней культуры, менталитета, — заключает парень. — Там то ли государство организовало, а люди подхватили, то ли еще что-то. В Беларуси непонимание особенно часто встречаешь у старшего поколения, которое, вероятно, считает, что инвалидов нет вообще или они живут в нищете с признаками алкоголизма.

«Останавливают страхи, а не бордюры»

Герой публикации признает, что знает случаи добровольного затворничества со стороны людей с инвалидностью из-за необустроенности городской среды. Правда, сразу делает оговорку: «Останавливают страхи, а не бордюры. Некоторым кажется, что если они о чем-то попросят на той же заправке, то что-то непременно случится — им обязательно откажут, а вдобавок оскорбят, унизят. Потому что с кем-то был такой прецедент или потому что им внушили».

В качестве примера Дмитрий приводит опыт организации нескольких поездок в европейские страны. Так, в прошлом году он решил совершить автопробег. Да, таких мероприятий проводится масса. Но когда в роли водителя оказывается человек с инвалидностью...

— Это было авантюрой, которую мы задумали с другом из Петрозаводска, — признается парень. — Однажды решили сделать что-то хорошее для демонстрации проблемы. А поскольку люблю автомобили, то сразу предложил автопробег. Но не просто «покатушки»: в каждом из городов, где мы останавливались, читали лекции и проводили семинары, посвященные проблеме инвалидности. Я — о безбарьерности, Саша — о психологии общения. Ведь многие даже не задумываются об элементарных вещах!

Например, когда люди разговаривают с человеком, который передвигается на коляске, то не пытаются наклониться или присесть на корточки. Выглядит это не очень: словно кто-то снизу пытается докричаться до здорового собеседника.

Это в целом иллюстрация отношения к инвалидности: здоровый человек как бы доминирует, а слабый, нуждающийся в помощи оказывается в роли просящего, пытающегося что-то донести.

— Частая проблема, когда в каком-то порыве окружающие пытаются помочь, хватают за руки, подмышки и начинают куда-то тащить, — усмехается Дмитрий. А прежде следовало бы спросить, требуется ли вообще помощь, ведь можно сделать только хуже.

Не имея ни средств, ни богатых спонсоров, ребятам удалось проехать по маршруту Брест — Варшава — Калининград. Стоило рассказать об идее, как вдруг откликнулись добрые люди. Кто-то согласился оплатить топливо, кто-то — проживание. В Бресте парней бесплатно поселили в люксе гостиницы «Эрмитаж».

— Несмотря на весь скептицизм, у нас все получилось, и представьте наши эмоции, когда мы вернулись на МКАД, — восклицает собеседник. — Не так все плохо, никто не закрыт, вокруг много замечательных людей. А самое сложное — в принципе поставить цель и что-то начать. Когда же процесс запущен, то появляется ощущение, что ты можешь много всего.

В этом году парни решили повторить автопробег, существенно увеличив километраж. Они собираются проехать по маршруту Минск — Калининград — Берлин — Амстердам — Дрезден — Прага — Будапешт — Варшава — Минск.

— Нам и сейчас говорят: да вы сумасшедшие, как вы поедете? Ничего подобного! Мы все абсолютно нормальные, просто несколько ограничены в своих возможностях...

GPS-навигаторы в каталоге Onliner.by

Читайте также:

• Так появились автобусы: белорусская история автомобилестроения
• «Почему чиновничий автомобиль может стоять возле крыльца, а мой — нет?» Человек с инвалидностью о парковочной проблеме

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by