«Увидев пешехода на обочине, надо тормозить „в пол“?» Разбор резонансного ДТП на трассе М1
Неделю назад был вынесен приговор в отношении Дмитрия Матуса — водителя автобуса, сбившего пьяного пешехода на трассе М1. Многие читатели высказывали возмущение: мол, что теперь делать нам, водителям, какой урок извлечь из всего этого? Как реагировать, увидев машину с включенной «аварийкой» на обочине? Может, экстренно тормозить? По идее, решение о виновности/невиновности и последовавшее в зависимости от этого наказание должны намекать другим: смотрите, что «будет, если не». Но как насчет данного случая? В чем ошибся водитель? Юрий Краснов, проводивший разбор с близкими Дмитрия, сам в недоумении: «Я бы на его месте поступил так же — тормозил, сигналил, уходил бы в сторону…»
«В автобусе лишь несколько кресел были оснащены ремнями безопасности»
Логично было бы позвать на «Разбор…» самого Дмитрия Матуса. Но это невозможно: водитель находится в СИЗО. Мужчину взяли под стражу в зале суда сразу после вынесения приговора (три года лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении).
Поэтому сейчас его позицию, кроме адвокатов, представляют близкие люди — брат Александр и друг Светлана. Девушка была рядом с Дмитрием на протяжении всего процесса, посещала заседания суда и досконально знает обстоятельства дела.
— Все развивалось очень быстро. Водитель Hyundai опередил автобус, которым управлял Дима. Затем легковушка остановилась в полосе торможения, — повторяет обстоятельства произошедшего Светлана. — Открылась задняя пассажирская дверь, оттуда вышел человек. Посмотрел в сторону легковушки, развернулся и направился к разделительной полосе.
— Вспоминаю факты из первой статьи и все время ловлю себя на мысли, что ситуация крайне нестандартная, — делится впечатлениями Юрий Краснов. — Машина остановилась у правого края проезжей части. Вышел пассажир. Ну и что? Может, он пойдет к багажнику или капоту? Это же не опасность. Обернулся в сторону автобуса. Опять-таки, ничего опасного не вижу. А вот дальнейшее с трудом поддается логическому объяснению.
Отдельно обсуждался вопрос, куда двигался пешеход. С обеих сторон дороги находятся стоянки с туалетами. На разделительной полосе установлено ограждение тросового типа. Очевидной цели нет. Впрочем, о мотивах сложно догадываться, учитывая состояние погибшего: у него обнаружили 2,5 промилле алкоголя в крови.
У ведущего рубрики есть несколько предположений на этот счет:
— А вдруг возник какой-то конфликт в машине? В автомобиле же находились двое пьяных. Или, как говорят, могла упасть планка. В бытность службы в ГАИ не раз читал показания очевидцев, которые рассказывали о неадекватном поведении людей, находившихся в нетрезвом состоянии. Очнувшись или проснувшись, они вдруг требовали остановить машину, не могли понять, где находятся.
Многие в комментариях к первой публикации обращали внимание, что у водителя автобуса была дилемма — предотвратить наезд на пешехода, ведущего себя странно, или спасать жизни 27 пассажиров и напарника. Он же попытался избежать жертв вовсе.
Скорость Neoplan установлена достоверно по показаниям тахографа — 97 км/ч. Торможение «в пол» привело бы к падению большинства пассажиров, а следовательно, существовал риск получения тяжелых травм — жертв могло бы быть больше.
— Я специально осматривала этот автобус, — замечает Светлана. — Ремнями безопасности оснащены только несколько сидений — самый первый ряд и тот, что расположен перед второй дверью. Так что угроза их здоровью и жизни в случае экстренного торможения существовала.
«Но успел ли бы Дима остановить автобус, применяя экстренное торможение, не изучалось».
Краснов: это редчайшая ситуация
— Помню, как-то управлял туристическим автобусом. Это огромная, тяжелая махина! — делится своим опытом Юрий Краснов. — Если кто-то начнет перестраиваться, выбегать — шансы что-то сделать минимальные. А если учесть, что еще был багаж (пассажиры ехали в аэропорт), следовательно, масса еще больше. На скорости таким транспортным средством нужно мягко рулить, не предпринимать резких маневров, иначе автобус можно запросто «положить».
«На месте водителя, повторюсь, сложно себя представить. Скажу, что это редчайшая ситуация. Он сделал так, как обычно поступают дальнобойщики: тормозил, сигналил и уходил в сторону».
Близкие Дмитрия Матуса подсчитали (Hyundai ведь двигался быстрее автобуса, так как совершал опережение): водителю легкового автомобиля было достаточно 1,5—2 секунды, чтобы заехать на стоянку, а не останавливаться в полосе торможения.
— Смотрите, легковушка остановилась в запрещенном месте, пассажир вышел слева на проезжую часть, — ведущий рубрики перечисляет факторы, предшествовавшие ДТП. — Без разрешения водителя это вообще делать нельзя. Спрашивается, он, управляя транспортным средством, контролировал обстановку или как? У него пассажиры выпрыгивали из машины, выходили на скоростную дорогу…
На секундочку представляем, как бы поступили немецкие или шведские полицейские, увидев остановившуюся вне положенного места машину на автобане. Что было бы водителю Hyundai? В Германии, когда мы сами попали в похожую ситуацию, нам намекнули: вплоть до ареста.
— Но у нас принято по-другому, — предлагает вернуться к нашим реалиям Юрий Краснов. — Типичная ситуация на наших дорогах: водитель перестраивается в полосу торможения, но ты же не предполагаешь, что он будет прямо там останавливаться. Ладно, пускай все же по какой-то причине остановился. Неужели всякий раз тормозить «в пол», увидев припаркованную на обочине машину? Это просто небезопасно.
Подали апелляцию, создали петицию. Борьба продолжается
Важнейшее обстоятельство, во многом предопределившее приговор, — установление момента возникновения опасности. Временной маячок, когда надо предпринимать решительные действия, в частности экстренное торможение.
В данном случае таковым моментом посчитали начало движения пешехода в сторону разделительной полосы. Адвокат обвиняемого (еще на стадии расследования) ходатайствовала о том, чтобы моментом возникновения опасности считался вход погибшего в полосу движения автобуса. Однако следствие посчитало, что это ходатайство подлежит отклонению.
— Путь пешехода рассчитывался от края Hyundai. Но ведь пешеход находился не на подножке автомобиля, а стоял рядом. Человек занимает определенное пространство, около 0,5—0,7 метра. Мужчина был высоким — около 1,8 метра, у него широкий шаг. Перед началом движения человек обычно чуть-чуть наклоняет голову. Если все это учесть, то получатся совсем другие данные. Эти сантиметры предопределили исход экспертизы, — считают близкие Дмитрия Матуса.
Повторим слова адвоката: «Даже если учитывать эти данные, то выйдет, что у водителя автобуса в запасе было 10 метров или 0,37 секунды». В рассматриваемой ситуации это ничтожные величины.
— После выхода публикации последовал резонанс, — продолжает Светлана. — Нам писали в соцсетях, люди готовы оказать поддержку. Видимо, каждый представил себя на месте Димы.
Сторона защиты подала апелляционную жалобу (приговор пока не вступил в законную силу). А брат Дмитрия Матуса составил петицию с предложением изменить статью 207 Уголовно-процессуального кодекса. В ней, в частности, сказано: «В случае необходимости к участию в следственном эксперименте могут привлекаться подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель, специалист, эксперт и лица, проводящие опытные действия с их согласия. Участникам следственного эксперимента разъясняются его цели и порядок проведения».
Напомним, на второй следственный эксперимент, о проведении которого ходатайствовала сторона защиты, не были приглашены обвиняемый и его адвокат.
«Проведение следственных экспериментов без участия обвиняемых нарушает права человека (мы все равны перед законом), и рассмотрение дела происходит в одностороннем порядке, что тоже недопустимо. Выходит, что следователь может сам выбрать, кого пригласить на эксперимент. А следственный эксперимент при ДТП — это то, на чем строится обвинение, — сказано в петиции. — Недопустимость проведения следственного эксперимента при ДТП со смертельным исходом без обвиняемого (подозреваемого) и его защитника поможет избежать дел, рассмотренных в одностороннем порядке».
Что такое момент возникновения опасности?
Зашла речь, что вообще считать моментом возникновения опасности? Достаточно проехать по любой более-менее оживленной трассе или хотя бы по МКАД — и увидишь десятки стоящих на обочине автомобилей. Неужели каждый раз тормозить «в пол»? Как водителям расшифровать полученный посыл?
— А будешь резко тормозить, в тебя кто-нибудь сзади врежется. И представьте, если это будет фура, — сразу рисует возможный сценарий Юрий Краснов.
Обратимся к ПДД. Казуистика в том, что в формулировке используется однокоренное слово самого определения: «Опасность для движения — изменение условий дорожного движения или технического состояния транспортного средства, угрожающее безопасности участников дорожного движения, вынуждающее водителя снизить скорость движения или остановиться».
Как нам удалось выяснить, существует некое методическое пособие, в котором сказано: нахождение ребенка, дорожного рабочего, пьяного человека (если это состояние можно определить) и животного возле края проезжей части считается опасностью для движения.
Логика, вероятно, в том, что действия ребенка и пьяного малопрогнозируемые в силу состояния этих людей. Дорожный рабочий выполняет обязанности и вынужден перемещаться. Животные вообще подчинены инстинкту: лось, например, бежит на свет фар.
Грубо говоря, если дети приближаются к дороге (пусть даже рядом нет перехода) или вдоль дороги бредут коровы, то нужно снижаться до минимальной скорости.
«А сам не снизишься — сядешь…»
В конце выпуска Юрий Краснов предлагает проехать по скоростной трассе и порассуждать о безопасном режиме движения в темное время суток. Он сразу предупреждает: не все советы могут помочь, чему доказательство — случай с Дмитрием Матусом. Слишком большое значение уже потом, во время расследования, имеют цифры, их трактовка и т. д.
— Ночью совершенно другое восприятие информации. Днем видишь объект и понимаешь, чего ждать. В темноте замечаешь что-то, а пока вглядываешься — расстояние стремительно сокращается, — рассказывает ведущий рубрики. — Поэтому не рекомендуется перед ночной поездкой долго пользоваться планшетом, смартфоном или смотреть телевизор. Мозг и глаза могут не успеть перестроиться. Перед тем как сесть за руль, съешьте конфету с кислинкой и пару минут посмотрите на звезды, если они есть.
Как советует ведущий «Разборов…», при движении в темное время суток следует постоянно менять положение головы, использовать любую возможность рассмотреть ситуацию впереди — по отблескам, отражениям, в свете встречных фар.
— А в случае появления малейшего подозрения — сразу снижаться и при возможности включать «аварийку», — выезжает на дорогу Минск — Гродно Юрий Краснов. — Безопасная скорость в темное время суток на трассе, как показывают исследования, до 80 км/ч.
Приближаемся к нерегулируемому пешеходному переходу. Да, он хорошо освещен (с помощью светодиодных ламп), применены дополнительные средства привлечения внимания.
Но вопрос должен ставиться иначе: что вообще «зебра» делает на скоростной трассе?
— У меня дилемма. Я должен приближаться к переходу со скоростью, которая позволит уступить дорогу пешеходу, — рассуждает наш водитель. — Но в темное время суток я его вообще не вижу. Получается, необходимо снизиться до 60 км/ч за 100—150 метров. Однако за мной едут фуры на скорости 90 км/ч, которые могут раскатать нашу машину. А сам не снизишься — сядешь… Поэтому я сигналю, пытаюсь подать звуковой сигнал, чтобы пешеходы, если они вдруг там есть, не вышли под автомобиль.
Недоумение... Пожалуй, это емкое слово лучше всего описывает ощущения от случившегося не только у комментаторов, но и у нас, Юрия Краснова — словом, тех, кто вникал в нюансы уголовного дела. Невольно экстраполируешь ситуацию на себя, свои действия, задаешься вопросом: как бы поступил сам? И не находишь иного ответа, кроме как «точно так же».
Auto.Onliner теперь в Telegram! Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by