Что вы думаете о Париже? Эйфелева башня, Триумфальная арка, Монмартр. 30 км/ч — максимальная скорость в городе. На штрафы за один день можно потратить неплохую месячную зарплату. С парковкой — беда. Или негде, или 6 евро в час. Приткнуться на минуточку — нечего и думать! Везде камеры — они все видят. Метро хорошо развито: более 300 станций, но проезд дорогой — больше 2 евро за билет. Страшно? Белорусы Александр и Юлия будут нашими провожатыми в этом удивительном городе.
Мы шли по тротуару, постоянно огибая столики. Весь тротуар здесь — одна сплошная terrasse de café, даже осенью. Впереди один из тех непонятных перекрестков, где сразу несколько улиц и бульваров встречаются под неправильными углами — сложная геометрия старого города. Мы шли в толпе, и я остановился при виде красного человечка на светофоре. Толпа ушла дальше, не обращая на меня с человечком ни малейшего внимания.
— Знаю, к этому трудно привыкнуть, — смеется Юлия. — Пожалуй, это первое, что меня поразило во французских городах: пешеходы идут на любой сигнал светофора. Смотрят по сторонам, чтобы не шагать откровенно под колеса, и идут себе дальше, даже родители не пытаются подавать детям хороший пример.
Я остался стоять с тем непередаваемым чувством, которое испытывает человек, дожидающийся среди ночи зеленого сигнала светофора на абсолютно пустой улице. Это воспитание, и мы хорошо воспитаны.
— Застыл как маршал Ней у тебя за спиной, — хохотнул Александр. — Но ему теперь некуда торопиться.
— Мне не улыбается попасть под машину, — буркнул я в ответ.
— Брось. По нашим законам пешехода в городе пропустят везде, даже если он идет там, где ему вздумается. Поэтому никто и не напрягается.
— У нас тоже принято считать, что пешеход всегда прав. Водителей это ужасно злит.
— Ошибочно считать, будто кто-то обладает законными привилегиями. Никто и никому здесь не должен ничего, поэтому все работает. Ты хочешь перейти дорогу? Будь добр, сделай это так, чтобы не создавать другим проблем. В остальном — поступай как знаешь.
Мало не попасть под колеса автомобиля, нужно ведь еще увернуться от велосипедистов, коих в городе, кажется, не меньше.
— На самом деле, города буквально на глазах все больше приспосабливаются под этот вид передвижения. На многих улицах прямо на проезжей части отведено две велополосы: по одной в каждую сторону. При том что для движения автомобилей остается тоже две, а то и вовсе одна, — рассказывает Юлия. — Во многих местах число автомобильных полос сократили в пользу велодорожек, поэтому по утрам здесь можно увидеть очень много людей, которые едут на велосипедах на работу, по делам, даже отвозят детей в школу.
— Любопытно, все ли в восторге от таких перемен?
— Я — нет, — отрезал Александр. — Ну как так можно? Кое-кто хочет приучить весь Париж ездить на велосипедах. Это все женщина-мэр — Анн Идальго. Я знаю, ты уже писал про нее. Я бы добавил кое-чего, но пусть это останется между нами. Ладно, может, в чем-то она и права... Но я, как водитель, крайне недоволен всем этим. У меня есть спортивный велосипед, в свободное время я наворачиваю круги в Булонском лесу. Но ездить на велосипеде на работу у меня не получается. Наверное, потому что я очень этого не хочу.
— Наверное, в плохую погоду не слишком приятно крутить педали.
— Идальго все равно. Идальго говорит, мол, посмотрите на Амстердам, там климат еще хуже, поэтому не рассказывайте мне про погоду! Но и Амстердаму понадобилось не одно десятилетие, чтобы по-настоящему полюбить велосипеды. Пока у Парижа хватает настойчивости двигаться в этом направлении, но что будет дальше? Париж больше, а с пригородами — гораздо больше.
— Правда, бабушки в велосипедных шлемах выглядят действительно мило.
— А вы знали, что во Франции обязательно нужно быть в велошлеме, если едешь на велосипеде? — оживилась Юлия. — Правда, далеко не все это делают. Мне кажется, зря, ведь мало ли что может случиться. Я видела несколько происшествий — движение здесь действительно интенсивное.
— Мне вот интересно, почему в Париже запретили электросамокаты?
— Запретили именно аренду таких самокатов, и не только в Париже: в Лионе, к примеру, их тоже нет. Я помню, как в какой-то момент они появились и вдруг их стало слишком много. Самокаты бросали где попало: посреди тротуаров, на дорогах — всюду. Они лежали, стояли, валялись — многих это страшно злило. Бывало, что люди от безысходности бросали их с моста в реку: ужасно, конечно, но все же можно представить, насколько они мешали всем. Стоит ли теперь удивляться, что их запретили.
— А я уж решил, что дело в том, как на них ездят.
— Это тоже сыграло свою роль. И все же никто не запрещает купить самокат и ездить на нем, запретили только аренду.
— Саша, а где вы оставили машину? — спросила Юлия.
— Не спрашивайте, ладно? Просто оставим эту тему.
— Почему? Это какая-то проблема? — заинтересовался я.
— Это не проблема. Это — боль, — вздохнул мужчина. — Кажется, в этом городе делается все, чтобы выжить отсюда автомобили.
— Это снова ваша любимая мадам мэр?
— Приезжайте почаще — вы тоже ее полюбите. Ну как не полюбить: 6 евро за парковку в час, при том что средний работник здесь получает 10 евро в час! И такой тариф для водителей действует только первые два часа, а за третий вам придется заплатить 20 евро. За четвертый — еще больше. То есть даже весьма обеспеченные люди вряд ли позволят себе оставить машину на такой парковке на весь день. Только у электромобилей есть преимущество — их хотя бы можно поставить на зарядку.
— Выходит, по Парижу лучше ходить пешком?
— Не обязательно пешком: приехать сюда на машине вы пока можете, просто не думайте, что у вас получится нормально припарковаться. Люди приезжают, быстро решают свои вопросы и быстро уезжают. Раньше хотя бы бесплатно парковали мотоциклы, но теперь и это дорого. Помню, у меня был Smart — совсем маленькая машинка, которая помещалась даже поперек обычного парковочного места. И бывало такое, что мы с женой полтора часа ездили по Парижу: хотели погулять — и просто не могли нигде припарковаться.
— А что, если...
— Что?
— Ну вот же место: что, если оставить машину здесь?
— Это выделенное парковочное место для доставки или инкассации. Я расскажу, что будет, — со странной улыбкой стал объяснять Александр. — Ты паркуешься, потому что во всей округе не нашел ничего другого, и оправдываешь себя тем, что тебе только на минуточку. И ты человек честный: ты бегом помчался в офис за бумагами или в аптеку за таблеткой от головной боли. Вернулся через 40 секунд и почти моментально уехал — что здесь такого, правда? Никто не успел тебя увидеть, никто не позвонил в полицию. Но тебя засекла камера, а они тут повсюду. И искусственный интеллект вычислит, что ты не доставщик и не инкассатор, что ты не мог здесь парковаться. И ты получишь свой штраф — будь в этом уверен. Получишь так же быстро, как предновогоднюю рассылку от большого магазина.
— Большой штраф?
— От 17 евро и выше. Но я как-то боюсь проверять, да и тебе не советую.
— А как же парковка бампер в бампер, до стука? Это же не выдумки?
— Конечно нет! — успокоил Александр. — Знаешь, когда вот так час-полтора поездишь в поиске свободного места, то уже плевать на все. И начинается: 30 крутков рулем — и ты втискиваешься в любую щель. Надо кого-то подтолкнуть — подтолкнешь. Для чего еще существует бампер, не так ли? К машинам здесь относятся иначе.
— А вдруг кто-то вызовет полицию?
— Из-за чего?
— Ведь повредили его автомобиль.
— Нет, брось, никто не станет из-за этого вызывать полицию, даже если ты подтолкнул его машину прямо у него на глазах. Никто из-за пары царапин не будет устраивать разборки. Да полиция и не поедет — это просто смешно! Полиция здесь не выезжает даже на ДТП, но при двух условиях: никто не пострадал и не нанесен ущерб инфраструктуре муниципалитета. То есть сбили столб — приедет полиция. Столб не сбили, но два автомобиля разложились всмятку и чудом никто не пострадал — никому нет дела. Водители составят европротокол, а дальше — дело страховой компании.
— Дорого, должно быть, стоит страховка?
— Прилично. У меня каско — это где-то 200 евро в месяц. Плюс франшиза: если что-то случится и я обращусь за компенсацией, мне придется доплачивать. И страховка в случае происшествия становится дороже на 25% на следующий год — это очень весомо. Но если ездишь без аварий, то можно иметь 60% бонуса. Кстати, ты знал, что если у тебя здесь угонят машину, то полиция не станет возбуждать уголовное дело? Честное слово! Пропала машина — ты идешь в полицию. Там проверяют по базе: вдруг ее утащили на штрафстоянку? Нет, не утащили, похоже, ее действительно угнали — очень жаль, месье. Вот вам справка, что да, автомобиль похищен. Отправляйтесь с ней в страховую компанию, если у вас оформлен подходящий вариант страховки. Ну либо сохраните ее на память — такое горе, но постарайтесь не вешать нос. И все! Никакого выезда опергруппы, отсмотра записей с камер видеонаблюдения. Вы придете утром в понедельник в комиссариат и будете восьмым в очереди тех, у кого за выходные угнали машину. И это только в вашем районе. Реальный случай совершенно — мой знакомый так ходил в полицию, — Александр сделал большой глоток кофе, который успел ухватить где-то в кафе. Кофе во Франции тоже недешевый, но бывает хороший недешевый кофе, а бывает плохой недешевый кофе, и стоимость не является индикатором. Этот, судя по запаху, был хороший.
— Мораль такая: о своем имуществе нужно заботиться самому. Но совсем другое дело — нападение. Если на светофоре бандиты выбросили тебя из собственной машины и уехали на ней — полиция будет этим заниматься. Разбой, грабеж, ужасный ужас. Но если тебя не тронули, а всего лишь украли машину — ну что ж поделать. Неблагополучных районов хватает.
— Лучше туда не въезжать и автомобиль не оставлять?
— А ты и не оставишь. Я же говорю — парковаться негде.
Александр хохотнул и снова сделал большой глоток.
— А протесты, а футбол! Ты наверняка видел по телевизору: горящие и разбитые машины — это действительно так работает. Проиграли в футбол, идем со стадиона и все громим — так поступают некоторые. Ударить ногой по стоящей машине, что-то в нее швырнуть — это сплошь и рядом. И тоже никто не будет чинить разборки из-за этого, даже если полиция будет стоять в десяти метрах. Это не лояльность. Просто такую волну невозможно удержать.
Мы незаметно вышли к площади Шарля де Голля, или площади Звезды, как она называлась 50 лет назад. Старое название было точнее, ведь 12 проспектов отходят здесь во все стороны будто лучи. А в центре громадного круга — Триумфальная арка во всем своем великолепии.
— Всегда хотел это увидеть, — выдохнул я.
— Я помню, как впервые увидела этот круг из машины. И не поняла, как здесь проехать. Не понимаю и сейчас. Мне кажется, самый лучший способ — просто закрыть глаза и ехать, надеясь на то, что все будет хорошо, — засмеялась Юлия. — Мне говорили, что здесь есть правила и они работают. Но самое главное, что каждый немного боится этого хаоса и поэтому едет очень аккуратно, чтобы не попасть в неприятности. Мне кажется, только поэтому здесь все и разъезжаются благополучно.
— До меня дошел слух, будто страховка не распространяется на аварии, которые произошли здесь.
— Бросьте нагнетать, — добродушно прервал Александр. — На самом деле здесь нет ничего сложного. Во Франции ездят по правилу правой руки: помеха справа всегда будет иметь приоритет. В Беларуси много знаков: на каждом выезде со второстепенной дороги будет висеть знак «Уступить дорогу», иногда «Стоп». Во Франции не так. Во Франции кто справа выезжает на вашу дорогу — тот и прав, тому и нужно уступать. Кто-то выезжает со двора или со второстепенной: все останавливаются, его впускают в поток.
— Нонсенс. Уступает тот, кто на главной.
— Зато не нужно подолгу стоять, ожидая, пока кто-нибудь на главной соизволит тебя впустить — я часто вижу это в Минске.
— То есть круг возле Триумфальной арки — формально не главная дорога?
— Нет, — мужчина замотал головой. — Если ты едешь по кругу, то обязан уступить тем, кто выезжает на него справа. Вот все и притормаживают, чтобы впустить новую партию. А иначе и нельзя — на примыкающих дорогах выстраивались бы огромные очереди, ведь на кругу движение не останавливается ни на мгновение. Конечно, если сегодня не финал «Тур де Франс» и не 14 июля — День взятия Бастилии. Сейчас еще круг заузили, установили бетонные столбы по всей окружности — до Олимпиады их не было, и круг был гораздо более широкий.
— Снова мадам мэр?
— Ну еще бы! Женщина активная до невозможности! Представь, задолго до Олимпиады на некоторых дорогах она начала масштабные стройки: модификации развязок, прочие изменения. И не заканчивала их годами. Ее ругали водители, ругали журналисты. А она спокойно говорила, что специально их не заканчивает, мол, пусть будет неудобно ехать на машине, пусть люди отвыкают от этого.
И все же этот огромный круг способен напугать даже самого опытного водителя. Сверху, с арки, он кажется живым коллайдером, где элементарные частицы (автомобили, мопеды, мотоциклы и велосипеды) движутся в каком-то хаосе и чудесным образом не сталкиваются. При этом нет разметки и знаков, распределяющих движение по полосам.
— Правила — это чудесно, — Александр допил свой кофе и теперь смотрит на круг с высоты вместе со мной. — Но важно не пережать. Когда один знает, что ему обязаны уступать, он начинает важничать, а другой не может выехать — и из-за этого нервничает. Здесь, ты видишь, у всех одно желание: как-то проехать и не встрять в неприятную историю. На переходах, где ты так забавно останавливаешься, все то же самое. Если ты знаешь, что тебя обязаны пропускать, то рано или поздно ты станешь идти не глядя, и тогда быть беде. А если ты не ждешь, что тебя непременно пропустят, тогда ты смотришь в оба. Когда все сосредоточены, ничего плохо не случается.
— Не получится ли, что кто-то один решит устроить беспредел на дороге и все это хрупкое равновесие падет?
— Нет. Потому что беспредел на французской дороге — это очень дорого, — широко улыбнувшись ответил Александр.
— Ты думаешь, не хочется устроить беспредел, когда приезжаешь из Минска во Францию, где скорость в городах — 50 км/ч? — продолжил свою мысль Александр.
— Это где же 50? — возмутилась Юлия.
— Да, правда. В Париже уже 30.
— Не только в Париже. А Лион, Бордо, Гренобль... — стала перечислять девушка.
— Ну ты понимаешь? 30 — это вдвое медленнее, чем в Минске.
— И ловят?
— Еще как! — активно закивал Александр.
— Я ни разу не видела, чтобы полиция ловила на скорость с ручными приборами — все автоматически, — сказала девушка. — Попался на камеру — штраф по почте. Но вот радаров много, и их по крайней мере два типа: одни замеряют скорость в моменте, другие — среднюю. А разгоняться и негде. То круговое движение, то еще что-то. И светофоры часто отрегулированы так, что ни в какой зеленый поток вы не попадете. Это тоже сделано для того, чтобы не разгонять, а замедлять движение и не провоцировать нарушения и опасные ситуации.
— Причем, чтобы получить штраф, достаточно превысить скорость на 6 км/ч. Ехал 36 км/ч вместо 30 км/ч — все, жди квитанцию, — подхватил мужчина.
— Большой штраф?
— По-моему, 68 евро — это до 10 км/ч. Если больше 10, то, кажется, от 135 евро штраф. Если честно, я очень давно не получал такие большие штрафы, — признался он.
Пару раз попасть на камеру скорости, припарковаться не по правилам, проскочить на автомобиле на красный — и можно за день остаться без месячной зарплаты. Это — цена дорожного беспредела во Франции.
Справедливости ради нужно сказать, что кое-где во французских городах можно ехать быстрее 30 км/ч.
— Есть некоторые скоростные дороги, там — 50 км/ч. Например, окружная парижская автодорога.
— Ну и какая же она скоростная после этого?
— Не дави на мозоль, ладно? Когда-то там ездили со скоростью 80 км/ч. Потом Анн Идальго сделала 70, сказав, что так меньше газуют и меньше выхлопов. Теперь вообще 50. И кругом камеры.
— А она хорошая, эта мадам мэр?
— Ну еще бы, на второй срок же ее переизбрали! И да, есть трасса А86 — это как бы вторая кольцевая вокруг Парижа. Там — 90 км/ч.
— Да ну?
— Пока так. Но мадам мэр уже обмолвилась, что пора снижать до 70.
При этом знающие люди говорят, что средняя скорость передвижения по Парижу на автомобиле — 19 км/ч. Это если повезло и нет пробок. Если соберетесь приехать на Рождество — сэкономьте, идите пешком или спуститесь в метро.
— Да! Зато с общественным транспортом полный порядок. Одних только станций метро около трех сотен, а есть еще трамваи, автобусы, — Александр махнул рукой в сторону дороги.
— Автобусы, кстати, здесь останавливаются по требованию — учти это, — предупредила Юлия. — Не достаточно просто стоять на остановке: когда увидел свой автобус — нужно поднять руку, чтобы водитель тебя заметил и остановился, иначе он проедет мимо. Внутри автобуса тоже нужно предупредить, если собираешься выйти на остановке, — нажать на кнопку. Мне это очень нравится: открываются не все двери, а только та, которую действительно нужно открыть. Это сильно помогает в мороз или, наоборот, в летнюю жару — в салоне сохраняется комфортная температура.
— А проезд дорогой?
— Он стоит денег, но есть социальные программы, — рассказывает Александр. — Билет на одну поездку будет стоить дороже 2 евро, но есть проездной на месяц условно на все виды транспорта. Он стоит 84 евро, при этом 50% этой суммы оплачивает работодатель. Так что 42 евро — и ты бог, езди, где хочется.
— Ну с такими ценами на парковку это копейки. А бензин дорогой здесь?
— Подешевел, кстати, — около 1,7 евро за литр. Помню времена, когда был дороже 2 евро.
От Триумфальной арки через Елисейские поля мы шли к площади Согласия — Place de la Concorde. Здесь многие сложили головы, прежде чем трудным наследством пришло согласие.
Внизу, под мостом Александра III, бурно неслась Сена. Золото фигур на мосту, золото купола собора в Доме инвалидов.
— Париж. Город-музей.
— Вот.
Александр подумал, в какую сторону указать. Слева — Лувр, музей Орсе, восстановленный Нотр-Дам на остроконечном, будто нос корабля, острове Сите. Справа — Эйфелева башня у Марсового поля, сады Трокадеро. За спиной — огромный купол Гранд Паласа и дворцовая крыша Пети Пале.
— В Париже постоянно проживает 2 млн человек, это не считая туристов. В пригородах живут еще 9 млн. Там свой мэр, своя полиция, органы власти. И отчасти свои правила. Я к тому, что не везде на дорогах есть ограничение в 30 км/ч, — продолжил собеседник. — Но некоторая тенденция все же наметилась. И, видимо, водителям придется с этим смириться. Как они смирились и клеят на лобовое стекло Crit'Air. Каждому автомобилю присваивается свой класс: от 0 до 5. 0 — это электромобили, то есть совсем без вредных выбросов. 1 — гибриды и бензиновые машины с сажевым фильтром. 2 — дизеля с фильтрами высоких стандартов. Ну и так далее. Здесь часто бывает смог. Это очень чувствуется в безветренный день — дышать тяжело, дымку видно невооруженным глазом. И нашли способ: если проблемы с воздухом — вводят ограничения. Выходит разнарядка: завтра в Париж могут въезжать только машины класса 0, 1 и 2. Или только 0 и 1. А бывали и полные запреты: вообще нельзя ездить на авто, исключения — такси и специальные службы.
— Я, кстати, никогда не видела, как это контролируют, — отметила Юлия.
— Наверное, с помощью камер. Я слышал, что штраф просто огромный, — ответил Александр.
Мимо нас во всех направлениях ехали автомобили — таким же бурным потоком, как река. Реку усмирили, и даже в половодье она не вырывается из берегов, обнесенных камнем. Красный сигнал остановил поток на улице Руаяль.
— Что же будет дальше?
— Не знаю, — пожал плечами Александр. — Давай посмотрим. Только возьмем кофе здесь на углу.
Благодарим автомобильный дом «Энергия ГмбХ» за помощь в организации репортажа.
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by
