Известные факты

Вкратце хронология событий выглядит так: в Dacia ехал пассажир Uber, после попутного столкновения с Peugeot Boxer обе машины остановились. По данным Uber, водитель первой машины сразу же завершил поездку. Оба автомобиля находились в крайней правой, в этот момент произошел второй удар — намного более сильный. Это и был МАЗ из Новополоцка, который вместе с Dacia охватило пламя.

«Кабина грузовика полыхала, но уже присутствовавшие на месте люди сказали, что шофер успел выбраться. О том, что в легковушке находятся люди, поначалу было неизвестно, — описал пожар очевидец, пользователь нашего форума Sr.Motor. — Кто мог, принес огнетушители. Тут остановился „миксер“. В бетономешалке оказалась вода, водитель передал шланг кому-то и запустил слив. Так немного сбили пламя и дым. Только тогда стало различимо, что спереди в легковушке все еще были люди. Водитель был зажат, но его все же вытащили. К тому моменту было ясно, что второго парня уже не спасти. После подъехали машины МЧС, скорой и ГАИ».

В результате ДТП погиб пассажир (мужчина 1978 года рождения), который находился на переднем сиденье Dacia. Водитель этого автомобиля был доставлен в больницу. Также пострадали двое пассажиров, находившихся в микроавтобусе Peugeot. По факту ДТП было возбуждено уголовное дело. Позже обвинение было предъявлено водителю МАЗа.

Случившееся ДТП заставило заговорить о МКАД как об особенной трассе, на которой ради сохранения жизней стоит отходить от требований ПДД. По Правилам участник аварии должен включить «аварийку», выставить знак и дальше по списку, но это может привести к трагедии. В ГАИ всерьез говорили об изменении ПДД, чтобы описать в них особый алгоритм действий. Речь о правках в нескольких законодательных документах и более активной роли страховых компаний. Минчане априори платят повышающий коэффициент за «автогражданку», так почему бы за счет этих средств не компенсировать ущерб в ДТП на кольцевой дороге и не позволить людям съезжать в безопасное место?

Вчера начался суд, который должен пролить свет на некоторые неизвестные и неозвученные моменты в этом происшествии. Так, например, обвиняемый — водитель МАЗа Виталий — считает, что именно шофер Dacia имел «очевидные нарушения». Эту позицию он постарается донести во время сегодняшнего процесса.

---

День первый

Соответчик: «Действия водителя легковушки также стоит считать нарушением»

Обвиняемый Виталий — мужчина 1986 года рождения, родившийся в деревне Витебской области. Ныне живет в Новополоцке, до недавнего времени работал водителем на хлебозаводе, сейчас устроен фрезеровщиком там же. Женат, в его семье двое детей, 3 и 5 лет.

В качестве потерпевших выступают: брат погибшего, проживающий в Финляндии, мать-пенсионерка из Минска. В качестве компенсации морального вреда фигурируют суммы по 100 тысяч белорусских рублей каждому. Иск предъявлен владельцу транспортного средства (как источника повышенной опасности) — хлебозаводу. Представитель предприятия заявил ходатайство о том, чтобы выделить этот иск в гражданское производство, так как, по его мнению, пока не определено, что действия водителя Uber из-за нарушений не повлекли столь серьезные последствия. По мнению представителей соответчика (хлебозавода), к процессу в вопросе компенсации необходимо привлечь в качестве третьих лиц и водителя микроавтобуса, и водителя Dacia, и представителей компании-перевозчика, сотрудничающей с Uber. При этом уверяют, что выплата потерпевшим даже 20 тысяч поставит под угрозу финансовое положение госпредприятия. Суд отказал.

Соответчик также попросил снизить сумму компенсации морального вреда (она составляет 200 тысяч рублей) до пяти тысяч. По его мнению, эту сумму должны выплатить все участники аварии. Свою часть от этих денег хлебозавод уже выделил.

В начале заседания выяснилось, что следователи рассматривали видео, снятое только с одной камеры внешнего наблюдения, размещенной на АЗС. При этом на том же столбе установлена еще одна камера, направленная в другую сторону, этой записи в деле нет. Камера может указать, ехал перед МАЗом еще один автомобиль или нет. Также Виталию вменяют нарушение ПДД по поводу использования мобильного телефона в движении, однако, как уверяет адвокат обвиняемого, разговор велся с помощью гарнитуры — в материалах дела про нее нет ни слова (кроме показаний водителя).

Гособвинение: «Водитель МАЗа двигался со скоростью не менее 63 км/ч, проявил невнимательность и неосмотрительность, не учел погодные условия — дымку, плотный трафик, загруженность машины (3 тыс. кг), не предпринял мер по снижению скорости вплоть до остановки для предотвращения столкновения с Dacia. В итоге аварии от повреждений головы, внутренних органов, переломов пассажир Dacia погиб».

Обвиняемый: «Не могу сказать, виновен ли я»

Обвиняемый на вопрос о том, признает ли он вину, заметил, что не может ответить на этот вопрос, так как неизвестны все условия произошедшего. Виталий рассказал, что в последний раз к ответственности за нарушение ПДД он привлекался более двух лет назад, всего за водительский стаж штрафовали несколько раз. После извинений перед родственниками погибшего мужчина рассказал о ситуации, какой она представляется его глазами:

«Было обычное задание: развезти продукцию по магазинам. Ранее не раз приезжал в Минск, ехал по МКАД. В тот день утром был в Лиде, потом, после 12 часов отдыха, поехал в столицу. Тут выполнил 3—4 задания, оставалось одно-два (нужно было забрать груз). К тому моменту собрал 3 т груза, всего этот МАЗ может тянуть 4,5 т. На нем ездил уже года два. По внешнему кольцу ехал до 70 км/ч — всегда такую скорость держал. Был влажный асфальт, на обочинах — снег, стоял туман. Интенсивность — приличная, ехал в потоке, в правой полосе.

Разговаривал по телефону с помощью гарнитуры. Она висела на ухе с самого утра. На ней есть одна кнопка — принятие вызова. Говорил со знакомым и даже в этой беседе упомянул, что общаюсь с помощью hands free. Телефон лежал на полке в салоне. На лобовом стекле, чуть выше приборной панели, был прикреплен навигатор, обзору не мешал.

Проехал 2—3 километра с момента заезда на МКАД. Передо мной ехали другие машины. Непосредственно перед столкновением — грузовой серый бус. Расстояние до него было безопасным, наверное, около 7—10 метров. Стоявшие впереди Dacia и Peugeot не видел. В какой-то момент тот бус резко перестроился влево без включения поворотника и стоп-сигналов. Следом я увидел синие силуэты автомобилей, стоявших друг за другом, и предпринял меры по экстренному торможению. Аварийной сигнализации, знака аварийной остановки не видел. Расстояние было слишком мало. В процессе торможения произошел удар.

После удара появился дым, пламя. Я схватил огнетушитель, стал устранять возгорание. Подъехал „миксер“, я взял шланг и продолжал тушить. После вытащил водителя „такси“, пассажира тоже пытался. После меня оттянули от авто — кричали, что взорвется баллон. Приехали сотрудники МЧС. Погибшего вытащили после того, как потушили пламя.

Мне непонятно, как прошла экспертиза. Я ехал спокойно, ничего не нарушая, а меня обвиняют. Хотелось бы объективности. Там не одна моя вина. Если бы высадили пассажира, не было бы погибших. Если бы выставили знак, не было бы ДТП вообще. Например, обвинение по нарушению ПДД насчет телефонной связи я не признаю полностью. Также я не создавал препятствия для других участников движения, рассчитывал, что они будут соблюдать правила, учитывал скоростной режим, обзорность дороги, а погодные условия не влияли на дорожную обстановку. При описанных обстоятельствах я не мог своевременно обнаружить опасность для движения. Меры к снижению скорости я принял немедленно при обнаружении препятствия, там доли секунды были. Во время следственного эксперимента были замечания с моей стороны. Обвинение утверждает, что я должен был ехать по МКАД 23 км/ч».

Потерпевшие: «Сумму морального вреда мы оценили скромно»

Брат погибшего сказал, что сообщение об аварии он получил от знакомого.

— Через несколько часов тело Димы опознали и сообщили мне, — рассказал молодой человек. — Об обстоятельствах аварии знаю из СМИ. С единственным братом общались часто (по несколько раз в месяц), очень тесно (дружил с моей финской семьей, приезжал), финансово были независимы друг от друга, но всегда помогали. Уже после гибели Димы врачи сообщили, что у него был рак почки. Мы об этом не знали, брат ничего не говорил.

Брат не состоял в браке: не успел. Моральные страдания мне были причинены: мне было плохо, появились головные боли, до сих пор повышенное давление, бессонница. Моральный вред сложно оценить, но мы скромно оценили его в 100 тысяч белорусских рублей каждому плюс расходы на юридическую помощь.

Я узнал из газетной статьи, что при перевозке пассажиров перевозчик страхует ответственность. Я позвонил в ЧУП. Там ответили, что такой страховки нет.

---

День второй

Свидетель: «Если бы водитель Logan пошел выставлять знак, было бы два погибших»

В суд вызван свидетель — водитель Peugeot Boxer с 35-летним стажем.

«В тот день я доставлял рабочих на место, в машине было около 10 человек, — вспоминает мужчина в годах. — Я заехал на МКАД, на полосу разгона, потом — на первую полосу. И тут почувствовал несильный удар сзади. Показалось, что Dacia перестроилась со среднего ряда в мой. На машине не было опознавательных знаков, говорящих о том, что это такси. После столкновения я остановился, включил „аварийку“, подошел к Logan. Нас объезжали другие авто. В нем сидели два мужчины. Водительское окно открылось. Я спросил, что случилось. Водитель ответил, мол, не рассчитал. Я ответил: „Ну, вызываем ГАИ“. Он уже держал телефон в руках. После я пошел назад к своему Peugeot, чтобы попросить пассажиров выйти. Но не успел — как только закрыл свою дверь, в этот момент произошел второй, намного более сильный удар.

С водителем Dacia мы не обсуждали, кто должен выставить знак аварийной остановки: просто не было на это времени. Если бы он пошел со знаком, было бы два трупа. От первого удара до второго прошло две минуты, не больше. МАЗ не видел до удара, следы его торможения уже после случившегося — тоже. Один из пассажиров Peugeot сломал ногу, кто-то еще получил ушибы. После случился пожар. Я занялся высаживанием пассажиров. Огонь был таким, что языки пламени вылезали из-под днища моей машины. Пятно от огня до сих пор осталось на асфальте в том месте».

Мать погибшего: «Сын обеспечивал мне нормальную жизнь, а в тот день был в отпуске и ехал на массаж»

Выступает признанная потерпевшей мать пассажира Logan: «Общались со старшим сыном тесно. Созванивались каждый день, иногда чаще. Он приезжал ко мне повидаться, оказывал материальную помощь (давал $300 в месяц на жизнь, деньги на лечение, отдых в санаториях, бытовую технику), моральную. Обеспечивал мне нормальную жизнь с учетом небольшой пенсии. В последний раз общались накануне аварии. Его девушка сообщила мне, что в тот день должен был ехать на массаж шеи: много находился за компьютером. В то время у него был отпуск, он ездил на эти процедуры. На следующий день после ДТП ко мне приехали родственники и сообщили о смерти сына.

Как обосновать моральный вред? Понять меня может только тот, кто пережил подобное горе. Мне пришлось неоднократно обращаться к медикам и вызывать скорую. У меня забрали не только сына, но и все планы на будущее. Я могла им гордиться: исключительно замечательный человек был — но у меня отняли все. Нет такого дня, чтобы я не плакала, иногда задыхаюсь, не сплю. Я пью успокаивающие, но лекарства не лечат причины — сына ведь уже не вернешь. Я стала бояться машин, водителей, переживать за себя и близких. А никто, кроме компании Uber, не принес мне соболезнований. Обвиняемый и его брат сделали это только вчера, во время первого заседания».

Свидетель: «МАЗ ехал с такой скоростью, что не смог бы затормозить»

Еще одним свидетелем по делу является очевидец аварии. Мужчина двигался по крайней левой полосе внутреннего кольца — навстречу участникам аварии: «Краем глаза заметил две стоявшие синие машины. Заметил, в легковушке за рулем все еще находился человек. Подумал, ну, нашли друг друга. Аварийную сигнализацию видел только на микроавтобусе. Следом увидел МАЗ, он ехал с такой скоростью, что не был способен ни затормозить, ни уйти от столкновения (иначе бы повалил грузовик на бок). Далее видел момент удара, как сминается Dacia, как вылетают стекла, взрыв, пламя — все как в замедленной съемке. Других автомобилей перед грузовиком не видел, в частности, высокого микроавтобуса, о котором говорит обвиняемый. Место первой аварии объезжали не резко, движение было умеренным. Я, автомобилист-любитель, заметил первое ДТП за 400 метров, а профессионал нет».

Пассажирка Peugeot: «От первого до второго удара прошло минуты две»

«Мы ехали на работу, от остановки людей забрал микроавтобус, потом выехали на кольцевую. Я сидела за водителем, — рассказала пассажирка Boxer. — Потом произошел толчок. Мы остановились, наш водитель вышел и вскоре вернулся, сказал, что второй водитель не рассчитал. Потом он начал звонить на предприятие, чтобы за нами прислали другой автомобиль, в ГАИ не звонил. Спустя минуты две-три произошел второй удар, более сильный. Краем глаза я увидела огонь. Мы упали, было очень страшно, выходили в панике на обочину, в поле, кого-то выносили. Мы опасались пожара. Больше нечего сказать, по сторонам я не смотрела, было страшно».

Приговор по этому делу будет озвучен на следующей неделе.

Читайте также:

• Советский «Москвич 400» — собранный из немецкого Opel на заводе американского Ford
• Минчанин о контроле платной парковки: «Живу в доме №3 и не могу оставить авто у соседнего дома №1а»

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!