«Перенес ногу на педаль, а затормозить уже не успел»

В Renault находилась молодая пара музыкантов — Алексей и Светлана. За несколько дней до произошедшего молодой человек сделал девушке предложение, та ответила согласием. Они мечтали провести торжественную церемонию бракосочетания и обвенчаться. Однако планы нарушило жесткое дорожное происшествие, которое случилось утром 12 января этого года на ул. Ваупшасова в Минске.

Напомним предварительную версию случившегося, которую сразу после аварии сообщала ГАИ: «Водитель Geely Emgrand X7 выехала на полосу встречного движения, где в средней полосе совершила столкновение с Renault Scenic. За последним автомобилем двигалась Toyota, эти машины также столкнулись. Пострадали три человека».

Версия следствия принципиально не противоречила этим данным: «Причиной ДТП стали неправильно примененные обвиняемой (за рулем Geely находилась девушка) с учетом погодных и дорожных условий приемы управления автомобилем, в том числе совершение опережения впереди движущегося транспортного средства. Это, в свою очередь, привело к заносу автомобиля и выезду на полосу встречного движения. У водителя Renault отсутствовала техническая возможность предотвратить столкновение».

Водитель Renault получил тяжелые травмы, на заседание пришел на костылях. Позже он рассказал, что у него раздроблено бедро, нога буквально нашпигована болтами и пластинами, но осколки не срастаются. По словам молодого человека, он уже перенес две операции, а сколько еще предстоит — неизвестно. Врачи не дают конкретных прогнозов. Сможет ли парень передвигаться как прежде, не ясно.

Он беспокоится: как дальше работать и обеспечивать семью?

Увидев состояние потерпевшего, судья разрешил ему отвечать на вопросы не вставая.

Пассажирка Renault, у которой по совпадению 12 января как раз был день рождения, пострадала не так сильно — у нее диагностировали перелом стопы. Во время суда она вспоминала: «Ехали по обычному нашему маршруту. За обстановкой не следила, внимание было отвлечено на смартфон... Увидела только, как на нас движется что-то темное. Это было за секунду или доли секунды до столкновения. Успела лишь закрыть лицо руками и закричать».

По словам Светланы, когда она открыла глаза, то увидела, что лобовое и боковое стекла в их автомобиле разбиты. Алексей находился без сознания, девушка попыталась привести его в чувства. Через некоторое время он пришел в себя и стал стонать.

Вероятно, находясь в шоковом состоянии, водитель спрашивал что-то про приборную панель, которая после удара подвинулась дальше в салон машины.

Во время комплексной экспертизы было установлено, что смещение элементов приборной панели Renault произошло в результате столкновения с Geely и не могло образоваться в результате столкновения с Toyota. Это тоже о многом говорит.

— Сразу после ДТП к нам подходили люди, пытались оказать помощь, — вспоминала пассажирка Scenic. — Затем они вызвали скорую и МЧС. Салон автомобиля деформировался, Алексей оказался зажат, его доставали минут пять. А меня освободили достаточно легко, и спасатели на руках перенесли в машину медиков.

Водитель Renault изложил, что помнит о тех событиях: «Утром было еще темно, горели фонари. Двигался со скоростью около 50 км/ч по второму, среднему ряду — была гололедица, потому ехал осторожно. Никуда не перестраивался, полосу не менял. На улице Ваупшасова, после кольцевого перекрестка с улицей Радиальной, навстречу нам выехал большой автомобиль — как я потом узнал, Geely. Все произошло в течение секунды, я лишь успел перенести ногу на педаль тормоза, а затормозить — нет. Даже цвет машины не определил».

И водитель, и пассажирка Renault подчеркнули, что были пристегнуты ремнями безопасности.

«Признаете вину?» — «Нет!»

Представитель прокуратуры зачитала стандартное для таких случаев обвинение: «Водитель Geely проявила невнимательность и неосмотрительность к окружающей обстановке, применила неправильные приемы управления, допустила выезд на встречную полосу...»

В самом начале заседания у водителя Geely спросили, признает ли она вину. Девушка твердо ответила: «Нет».

Практически все первое судебное заседание она просидела молча, постоянно поглядывая в сторону потерпевших. Лишь несколько раз обвиняемая поднималась со своего места, чтобы ответить на несколько стандартных вопросов.

А вот на водителя и пассажирку Renault было больно смотреть. Они явно оказались не готовы к тому, что на них посыпется град вопросов от адвоката обвиняемой, подтекст которых нам вполне очевиден.

В начале заседания защитник предложил изменить привычный ход судебного следствия и провести допрос обвиняемой после опроса потерпевших и изучения письменных материалов дела. Как нам объяснили юристы, это допускается и такую тактику адвокаты используют, чтобы получить своеобразное преимущество перед ответом подзащитных.

Отметим, что часть вопросов касалась деталей и нюансов, на которые обычный водитель вряд ли обратил бы внимание. Тем более по прошествии полугода что-то могло уже забыться.

Например, адвокат обвиняемой попросил вспомнить, на боли в какой части грудной клетки потерпевший жаловался после доставления в больницу. Обратим внимание, что это не самая серьезная травма — у водителя были сломаны бедро, ключица, имелись многочисленные ушибы, но главное — он находился в шоковом состоянии.

Поначалу молодой человек спокойно отвечал на вопросы. Вспомнил, что его опередил какой-то автомобиль. Несколько раз сослался на продолжительное время, прошедшее с момента ДТП, и предложил ориентироваться на показания, данные во время следствия. Но затем стало заметно, что Алексея шквал вопросов начал нервировать.

В какой-то момент адвокат обвиняемой предложил потерпевшему схематично изобразить размещение автомобилей в момент ДТП. Водитель Renault согласился. Впоследствии защитник ходатайствовал о приобщении этой бумаги к материалам дела.

Потом, демонстрируя экран ноутбука с некой фотографией (была видна только потерпевшим и адвокату), спросил у потерпевшего, просматривается ли обстановка на встречной полосе. На замечание водителя Renault, что снимок не передает реальной картины, все же настоял на ответе.

— Не оспариваете, что машина смещалась после первого столкновения? — задал очередной вопрос защитник.

— Я не знаю... — ответил молодой человек, который несколько раз упомянул о том, что сразу после столкновения потерял сознание.

Вот еще показательный момент. Водитель Renault, говоря о скорости встречного автомобиля, сообщил, что, на его взгляд, она была выше допустимой. Когда судья попросил уточнить, на сколько, предположил: «Более 60 км/ч».

— Как вы определили скорость автомобиля, который в вас врезался? Вы же говорите, что не знаете, с какой скоростью точно сами ехали, — заметил адвокат обвиняемой.

— Я сказал, что примерно...

— Защита, в чем вопрос? — вмешался судья. — Вопрос снимается.

Также защитник пытался уточнить, как определялось место столкновения во время проведения следственного эксперимента (15 марта с. г.).

— Я не понимаю вопрос... — недоумевал водитель Renault. — Эксперты устанавливали место. По моему субъективному ощущению оно соответствовало. Я замеры не проводил, ориентировался на свой глазомер.

— Защитник, потерпевший же пояснил, что он как видел, так и сказал, — заметил судья.

Адвокат водителя Geely постоянно апеллировал к цифрам, которые были знакомы тому, кто досконально знает материалы дела. Ссылался на данные экспертиз. Делал, например, такие выводы: «Не могли все [очевидцы] звонить в одно время [в скорую]».

Если начать цитировать эти аргументы, то без знания детальных обстоятельств дела легко запутаться. Более значимы, на наш взгляд, заключения экспертов. Во-первых, у всех трех автомобилей — Renault, Geely и Toyota — не было выявлено неисправностей рулевого управления, ходовой части и тормозной системы, присутствовавших до рассматриваемого ДТП.

Во-вторых, было установлено, что водитель Renault не располагал технической возможностью предотвратить столкновение путем экстренного торможения.

«Привозила продукты, извинялась»

Водитель и пассажирка Renault, когда у них спросили, какое наказание для обвиняемой они считают справедливым, ответили примерно так: «Не хотелось бы, чтобы принимались суровые меры, связанные с лишением свободы. Все-таки это неосторожность. На усмотрение суда».

Когда зашла речь о компенсации ущерба, пассажирка Scenic попросила возместить ей транспортные расходы в размере 205 рублей (она вынуждена была ездить на такси в поликлинику, чему имеется документальное подтверждение). Моральный вред она оценила в 2 тысячи рублей.

По словам потерпевшей, водитель Geely компенсировала стоимость поврежденных в результате ДТП вещей и оплатила ортез, который потребовался для восстановления костей стопы.

У водителя Renault на поездки ушло 320 рублей (молодой человек также предоставил чеки из транспортных компаний). Моральный вред он оценил в 5 тысяч рублей.

— Случившееся стало ударом для моих родителей-пенсионеров и 12-летнего сына, которого я воспитываю, — обосновал Алексей. — Я был в лежачем положении, до сих пор не могу нормально передвигаться. Пережил ряд сложных операций, переливание крови... Возможно, потребуется еще не одно хирургическое вмешательство. Мои родители вынуждены были ухаживать за мной и ребенком. С моей нынешней супругой мы планировали обвенчаться, но я физически не готов к такой церемонии. А самое непонятное — наше будущее...

На вопрос судьи, признает ли обвиняемая исковые требования, та попросила дать ей время для ознакомления, пообещав ответить позже.

— Связывалась ли с вами обвиняемая? — спросил ее адвокат у потерпевшего.

— Да, — подтвердил тот. — Приезжала в больницу, извинялась, приносила продукты.

— Ущерб компенсировала?

— Нет, только говорила.

— А вы оценивали ущерб?

— Нет. Тем более что она вела себя неоднозначно.

— Помощь оказывалась?

— Несколько раз привозила продукты и лекарства.

В конце заседания адвокат настоял на вызове свидетелей, один из которых, по его мнению, якобы долгое время говорил по телефону и не мог наблюдать ДТП. Также он попросил пригласить специалистов, проводивших экспертизы, — мол, есть вопросы по поводу расположения транспортных средств в момент первоначального контакта, составления масштабной схемы и пр.

---

Не в первый раз журналистам доводится наблюдать странную картину в судах, когда потерпевшие переглядываются между собой: «Мы точно не обвиняемые?» Непосвященному человеку сложно понять, что происходит и для кого разыгрывается драматичная сцена. Только юристам все понятно без слов.

Читайте также:

• «Некоторые на премиальные внедорожники ставят бэушные тормозные диски...» Эксперты о неисправностях, которые приводят к ДТП
• «Уговорили составить европротокол, а теперь плати за чужой ремонт». За что требуют компенсацию у автовладельца

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. sk@onliner.by