Обязанность соблюдать правила дорожного движения есть и у пешеходов, и у водителей. Правда в том, что иногда недостаточно просто не нарушать — ехать, скажем, в своей полосе с разрешенной скоростью. Водитель обязан предвидеть. Наш читатель Денис попал в ситуацию, от которой, кажется, не застрахован никто. Он ехал по проспекту Независимости, когда через восемь полос побежал пьяный пешеход. Один поступок, одно мгновение. И приговор, меняющий все планы на жизнь.
1 мая, среда, праздничный день. Уже темно, но на проспекте Независимости включено освещение. Кроме того, работает подсветка торгового центра и Национальной библиотеки.
По второй справа полосе, со стороны МКАД в направлении улицы Филимонова, движется автомобиль Hyundai Coupe. За рулем — Денис, он едет домой, на улицу Белинского.
— Я знал, что на этом участке проспекта нет светофоров, нет наземных пешеходных переходов, просто ехал, смотрел на дорогу, — вспоминает водитель. — Подсознательно следил за происходящим перед автомобилем и справа, там, где тротуар и остановка общественного транспорта, гипотетически допускал, что оттуда кто-то может выйти на дорогу.
То, что произошло потом, попало на запись видеорегистратора, установленного в машине, которая ехала за Hyundai. Появляется фигура человека, который бежит слева, со стороны торгового центра. Загораются стоп-сигналы Hyundai, пешеход падает на проезжую часть и не двигается. Из автомобиля выходит водитель, хватается за голову — сбил человека.
Все случилось в районе остановки общественного транспорта «Станция метро „Восток”» на проспекте Независимости. Четыре полосы движения в одну сторону, четыре — в другую. Максимальная разрешенная скорость движения — 60 км/ч.
Наземных пешеходных переходов здесь нет, ближайший — через 500 метров, напротив центрального входа в Национальную библиотеку, там установлен светофор. Есть подземный пешеходный переход, совмещенный со входом на станцию метро: пешеходы, для того чтобы пересечь проспект, должны пользоваться этим путем.
Но ограждений на проспекте нет: их нельзя установить, так как по обеим сторонам проезжей части на большой протяженности расположены остановки общественного транспорта, барьеры препятствовали бы посадке и высадке пассажиров. Разделительного ограждения также нет.
Корреспонденту Onliner удалось поговорить с человеком, который утверждает, что именно он был тем пешеходом, которого сбил водитель Hyundai. Кроме того, о событиях, предшествовавших аварии, Денису рассказывали очевидцы, стоявшие в тот момент на остановке. Со слов этих людей попытаемся восстановить картину произошедшего.
В город на автомобиле приезжает компания молодых людей, возвращаются с шашлыков. Одного из парней высаживают возле станции метро «Восток». Он пьян, причем настолько, что его не пускают в метро.
— Я пробовал пройти с обеих сторон — не пустили ни там, ни там, — говорит парень.
Он поднимается на остановку, просит у стоящих там людей поменяться одеждой, чтобы еще раз попытаться войти в метро — в другой одежде не узнают.
— К девушке торопился.
Люди на остановке предлагают другой вариант: перейти дорогу и подъехать на наземном транспорте до другой станции метро — может, там удастся проскочить. Молодой человек оглядывается, видит приближающийся к остановке транспорт. В следующий миг он выбегает на дорогу. По некоторым свидетельствам, в тот момент парень даже крикнул: «Смотрите, как надо проспект перебегать».
— Я посмотрел по сторонам. Видел, что на ближней части дороги автомобили еще далеко, а на другую половину дороги, не знаю, может быть, не посмотрел. Мне казалось, что я успею проскочить.
Вернемся к Денису. Анализируя события того вечера, он отмечает, что не мог ожидать появления пешехода с левой стороны проспекта в месте, где выход на проезжую часть запрещен.
— Ничто абсолютно не предвещало беды. Это был внезапный удар, который пришелся фактически по центру автомобиля. Я не понял, что произошло: резко ударил по тормозам, вышел, увидел, что на асфальте лежит человек. Подбежали люди, я вернулся в машину за телефоном, стал звонить в «102», просил прислать и скорую помощь тоже, — говорит собеседник.
Пешеход лежал на боку, возможно, без сознания. Очевидцы перевернули его на спину, и в этот момент он пришел в себя: «Ой, моя нога, нога болит!»
— Это был парень лет 20 на вид, прилично одетый, но во все темное: серое и черное. Чувствовался резкий запах алкоголя, — отметил Денис. — Я был просто в шоковом состоянии, наверное, раз 20 набрал 102, просил быстрее прислать скорую. Она приехала быстро, минут через 5. Этого парня поместили в машину и увезли в больницу. Мне ничего не сказали. Приехала милиция, сотрудники стали все замерять, фотографировать.
Водителя повезли на медицинское освидетельствование — стандартная процедура при таких ДТП. Денис был трезв.
Автомобиль поместили на охраняемую стоянку, у Дениса забрали водительское удостоверение, выдав временные права.
— Все время, пока длилось следствие, я находился в подвешенном состоянии. Было непонятно, чего ждать, — говорит парень.
По его словам, спустя 2—3 месяца после аварии материалы из ГАИ были переданы в Следственный комитет. В подобных случаях определяющим фактором является степень тяжести повреждений, полученных участником ДТП.
Окончательный диагноз: пешеход получил закрытую черепно-мозговую травму — сотрясение головного мозга, оскольчатый перелом левой большеберцовой кости в средней трети, кровоподтеки и ссадины верхних конечностей. Сложный перелом относил полученные травмы к категории тяжких телесных повреждений по признаку опасности для жизни. Это означало только одно: уголовное дело по ч. 2 ст. 317 Уголовного кодекса — «Нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств лицом, управляющим транспортным средством, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого телесного повреждения». Предусмотренное наказание: исправительные работы на срок до двух лет, или ограничение свободы на срок до пяти лет, или лишение свободы на тот же срок с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью или без лишения.
Эксперты исследовали автомобиль, на котором было совершено ДТП, — Hyundai Coupe 1997 года выпуска.
— За машиной я следил очень хорошо, никаких вопросов по техническому состоянию не возникло. Но ее мне вернули только через 40 дней после случившегося, все это время она находилась на штрафстоянке. За штрафстоянку я заплатил где-то 160 рублей, причем по факту экспертам автомобиль нужен был на 10 минут: приехали, провели необходимые замеры — и все. Почему нельзя было сделать все раньше, чтобы мне не нужно было столько платить за стоянку, — я не понимаю, — говорит Денис.
Затем был проведен следственный эксперимент с целью установить обстоятельства происшествия. Согласно материалам дела Hyundai двигался по проспекту со скоростью 57 км/ч, то есть не превышал максимально допустимую.
— Я ругался с ними, потому что считаю, что следственный эксперимент провели неправильно. Потерпевший не смог приехать, поэтому нашли человека приблизительно того же роста, рассчитали, с какой скоростью он бежал. Начертили место наезда, а затем отмотали все произошедшее на 5 секунд назад. В машину усадили понятых, пешеход стоял на тротуаре. Смоделировали ситуацию, у понятых спрашивали, видно ли им пешехода. Но одно дело, когда ты знаешь, чего ждать и куда смотреть... В действительности же все иначе, ведь во время движения ты не ожидаешь, что с левой стороны кто-то может появиться, — добавляет водитель.
В результате следствие пришло к выводу, что опасность для движения водителю Hyundai возникла за 2,75 секунды до момента наезда на пешехода. В момент возникновения опасности автомобиль находился на расстоянии 43,54 метра от места наезда. Эксперт заключил, что с момента возникновения опасности для движения водитель располагал технической возможностью предотвратить наезд на пешехода путем применения мер экстренного торможения в условиях места происшествия.
Тем временем Денис предпринимал попытки связаться с пострадавшим. К слову, во время судебных заседаний об этом нередко спрашивают, но как-то ускользает из виду, насколько непросто бывает обвиняемому установить контакт с потерпевшим.
— Я спрашивал и в ГАИ, и у следователя — никто не давал мне телефон этого парня. Позвонил в БСМП — там тоже отказались чем-либо помочь, сославшись на врачебную тайну, — рассказал собеседник.
Помогла случайность. О том, что с ним произошло, Денис написал в соцсетях.
— Мне ответил один мой знакомый, стал расспрашивать. Оказалось, в тот же вечер он отдыхал со своими друзьями на шашлыках, а по возвращении они высадили на «Востоке» одного пьяного парня. Скидывает мне фотографию этого человека, и я понимаю — это же он!
Вот так с помощью общих знакомых водитель узнал, где находится пострадавший пешеход. Денис навещал его в больнице.
— В первый раз, когда я приехал, этот парень мне говорит: «Сколько я тебе должен за машину?» Он с самого начала признавал, что в ДТП есть его вина. Бабушка его мне звонила, говорила, что они претензий не имеют.
Денис оказывал пострадавшему помощь, пока тот находился в больнице, а тот написал расписку о том, что не имеет к водителю материальных и моральных претензий, указав, что ущерб ему полностью возмещен.
После завершения расследования уголовное дело было передано в суд. Заседание было перенесено в связи с тем, что обвиняемый находился на лечении в больнице, ему делали операцию. Назначили новую дату.
— В день суда, когда я позвонил туда узнать номер кабинета, меня спросили, могу ли я предупредить потерпевшего о том, что состоится суд. Сами они почему-то ни дозвониться, ни послать какое-то сообщение ему не смогли. Я написал потерпевшему, но он не минский, ответил, что чисто физически не успеет приехать за оставшееся время, — рассказал Денис.
Таким образом, в зале суда присутствовало всего четыре человека: судья, секретарь, государственный обвинитель и обвиняемый.
— Адвоката у меня не было: ни я, ни мои родители не смогли найти средства на него. Мы с потерпевшим хотели написать заявление на примирение сторон, думали, раз у него нет ко мне никаких претензий, то все будет нормально, — отметил водитель. — Свидетелей, с которыми я говорил на месте ДТП и которые давали показания сотрудникам ГАИ, в суде тоже почему-то не было.
Денис рассказал, что рассмотрение его дела заняло около часа, после чего суд удалился для принятия решения.
— Помню, когда объявили перерыв, я вышел на улицу, курил одну за одной. Гособвинитель попросил для меня 3 года условно, из которых год списывался по амнистии, плюс 5 лет лишения права управления транспортными средствами. Мне это казалось очень жестким вариантом. Лишение прав — ладно. Но я надеялся, что статью переквалифицируют, что это не будет уголовное дело.
Денис приехал в Минск из Орши, говорит, тут зарплаты выше. Работал на заводе, потом устроился на фирму водителем. Он служил во внутренних войсках и в будущем хотел пойти на службу в милицию. Мешала травма ноги, но после операции здоровье должно было поправиться. Перспектива получить уголовную судимость в биографию перечеркивала все планы.
Через 40 минут обвиняемого позвали обратно, суд зачитал приговор: ограничение свободы на 2 года без направления в исправительное учреждение открытого типа, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на 4 года.
По амнистии обвиняемого частично освободили от основного наказания, сократив срок на год.
Суд пришел к выводу, что водитель нарушил требования нескольких пунктов Правил дорожного движения, а именно: п. 7.2 (участники дорожного движения обязаны не создавать препятствий и опасности для дорожного движения, действовать добросовестно, корректно, быть внимательными и взаимно вежливыми. Каждый участник дорожного движения, соблюдающий настоящие Правила, вправе рассчитывать на то, что и другие участники дорожного движения будут выполнять содержащиеся в них требования), п. 87 (при выборе скорости движения водитель должен учитывать ограничения скорости, установленные пунктами 88, 89 настоящих Правил и техническими средствами организации дорожного движения, а также интенсивность движения, обзорность дороги, особенности и состояние транспортного средства и перевозимого им груза, дорожные, погодные (метеорологические) условия и другие факторы, снижающие прозрачность атмосферы и влияющие на видимость дороги в направлении движения) и п. 87.2 (при возникновении препятствия или опасности для движения, которые водитель в состоянии обнаружить, он обязан немедленно принять меры к снижению скорости движения, вплоть до остановки транспортного средства).
Потерпевший не заявлял исковых требований. В то же время суд постановил взыскать с водителя процессуальные издержки в сумме 1869 рублей 94 копеек.
— Мне сказали, что это за вызов скорой и за лечение пострадавшего в больнице, — говорит Денис.
Денис вышел из здания суда Первомайского района, позвонил маме. Та плакала, говорила, что возьмет кредит, что они наймут адвоката и подадут апелляцию.
— Мне 22 года, я понимаю, что теперь жизнь может пойти под откос. С работы пришлось уволиться — без прав я не могу работать водителем, а других вакансий нет. В милицию я теперь не могу пойти, так же, как и работать на госпредприятиях, — у меня же судимость, — поясняет парень. — Наверное, если бы я тогда посмотрел налево, у меня был бы шанс заметить пешехода. Я согласен с тем, что за рулем нужно быть внимательным, но как предсказать, что через столько полос под колеса прибежит человек? Я не смог это предугадать, а по закону должен был — в этом моя вина. Но как такое предугадывать, вот чисто по-человечески?
Мы спросили об отношении к приговору и у потерпевшего.
— Я считаю, что это жесткое решение. По-моему, в ДТП виноват я сам, а не водитель. Это я побежал через проспект там, где не должен был, — ответил молодой человек.
Он сообщил, что, в свою очередь, получил штраф за нарушение ПДД.
Потерпевший написал жалобу, в которой попросил отменить приговор суда Первомайского района.
«Данное дело рассмотрено не всесторонне и не объективно, так как его рассмотрение проходило без моего участия. Более того, я, как потерпевший, надлежаще не был извещен о дате рассмотрения вышеуказанного дела, в связи с чем категорически не согласен с приговором суда и считаю его слишком строгим», — указано в этой жалобе.
Денис готовится опротестовать приговор. Кроме того, он оставил жалобу, указав, что копию приговора ему выдали не в установленные законодательством сроки.
— Почему пешеход, которого я сбил, заявляет, что не имеет ко мне никаких претензий, а суд выносит такое жесткое решение? — переживает собеседник. — Мне кажется, что-то неправильно устроено, ведь случается, что люди специально прыгают под колеса, — почему за это должен отвечать тот, кто за рулем? А выходит именно так: если ты водитель — это приговор.
Можно ли утверждать, что за каждое ДТП с участием пешехода отвечать в любом случае водителю? За комментарием мы обратились к юристу Татьяне Ревинской.
— Исходя из личного опыта практической работы скажу, что данная категория уголовных дел (ст. 317 УК) является достаточно сложной, поскольку довольно часто возникают трудности при установлении причинно-следственной связи между нарушением правил дорожного движения и наступившими вредными последствиями, что зависит от многих объективных и субъективных факторов, — отметила специалист.
Татьяна Ревинская пояснила, что, решая вопрос о виновности либо невиновности водителя, следует исходить из требований правил дорожного движения. В соответствии с ПДД водитель должен вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения, учитывая при этом интенсивность движения, особенности и состояние транспортного средства, дорожные и метеорологические условия. Исходя из этого, при возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять меры к снижению скорости вплоть до полной остановки транспортного средства.
Уголовная ответственность по ст. 317 УК наступает, если у водителя имелась техническая возможность избежать ДТП и между его действиями и наступившими последствиями установлена причинная связь.
— Случается, что действия пешеходов не соответствуют ПДД, как в случае с нашим героем. В такой ситуации важно выяснить момент и причины возникновения у водителя препятствия или опасности для движения, наличие или отсутствие у него технической возможности избежать наезда путем снижения скорости вплоть до полной остановки. Момент возникновения опасности для движения определяется в каждом конкретном случае с учетом дорожной обстановки, предшествующей ДТП. Опасность для движения следует считать возникшей в тот момент, когда водитель имел объективную возможность ее обнаружить, — разъяснила юрист.
При анализе доказательств наличия либо отсутствия у водителя технической возможности предотвратить ДТП в условиях темного времени суток или недостаточной видимости исходят из того, что водитель должен выбрать такую скорость движения, которая обеспечивала бы ему возможность постоянного контроля за движением автомобиля для выполнения требований ПДД.
— В любом случае ответить на вопросы о моменте возникновения опасности, наличии либо отсутствии возможности избежать наезда (столкновения) помогает автотехническая экспертиза, которая назначается и проводится в ходе предварительного следствия, а также может быть назначена в суде, когда какие-то моменты вызывают сомнения, — отметила Татьяна Ревинская. — Надо сказать, что независимо от характера допущенных нарушений ПДД преступление, предусмотренное ст. 317 УК, признается совершенным по неосторожности. Безусловно, при назначении наказания виновному должен соблюдаться принцип индивидуализации наказания — назначение наказания в пределах установленных законом санкций, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, личности виновного, обстоятельств, предусмотренных законом в качестве смягчающих или отягчающих ответственность.
Если суд установит, что последствия, указанные в ст. 317 УК, наступили не только вследствие нарушения водителем ПДД, но и в результате несоблюдения потерпевшим конкретных пунктов ПДД, эти обстоятельства могут быть учтены как смягчающие ответственность. Судом должен обсуждаться и вопрос о назначении дополнительного наказания, предусмотренного ст. 317 УК, в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, мотивы принятого решения указываются в приговоре.
Что касается прекращения уголовного дела за примирением сторон, то надо отметить, что это в данном случае возможно при соблюдении условий, предусмотренных ст. 89 УК: преступление должно относиться к категории менее тяжких, и виновный должен примириться с потерпевшим и загладить причиненный преступлением ущерб. Важно отметить, что прекращение уголовного дела за примирением с потерпевшим является правом, а не обязанностью суда. При принятии соответствующего решения суд всесторонне исследует данные о личности обвиняемого, выясняет, какие действия были предприняты виновным для того, чтобы загладить причиненный преступлением вред, оказывалось ли на потерпевшего давление с целью примирения, а также иные обстоятельства дела.
Татьяна Ревинская пояснила, что осуждение лица за совершенное им преступление создает правовое состояние судимости. Лицо считается судимым со дня вступления приговора в законную силу вплоть до погашения или снятия судимости.
Условием погашения судимости является истечение определенных сроков, если они не были прерваны. Например, в отношении осужденного за преступление, совершенное по неосторожности (к которым относится ст. 317 УК), судимость погашается по отбытии (исполнении) основного и дополнительного наказаний (ст. 97 УК).
Снятие судимости осуществляется судом до истечения установленных сроков в случае, когда лицо после отбытия наказания своим поведением доказало, что ведет законопослушный образ жизни (ст. 98 УК).
Правовое значение погашения и снятия судимости заключается в том, что они полностью аннулируют правовые последствия уголовной ответственности (ст. 99 УК), т. е. лицо, ранее имевшее судимость, после ее погашения или снятия считается не совершавшим преступления, не привлекавшимся к уголовной ответственности, не подвергавшимся наказанию и не отбывавшим его.
Однако сведения о том, что человек привлекался к уголовной (либо административной) ответственности, будут храниться в Едином банке данных о правонарушениях, где указываются паспортные данные лица, статья, по которой он привлекался, данные о принятом решении. Согласно закону «О государственной системе регистрации и учета правонарушений» срок хранения сведений по уголовным делам составляет 100 лет, по административным — 10 лет.
В Беларуси право на труд гарантировано Конституцией (ст. 41).
— В силу требований ст. 14 Трудового кодекса дискриминация, т. е. ограничение в трудовых правах или получение каких-либо преимуществ в зависимости от пола, расы, национального происхождения, языка, религиозных или политических воззрений, участия или неучастия в профсоюзах или иных общественных объединениях, имущественного или служебного положения, недостатков физического или психического характера, не препятствующих выполнению соответствующих трудовых обязанностей, запрещается, — отметила юрист. — Таким образом, отказ в приеме на работу гражданина по мотивам, не связанным с выполнением им соответствующих трудовых обязанностей, в том числе по мотивам наличия судимости, будет являться неправомерным.
По словам Татьяны Ревинской, исключение могут составлять лишь случаи, которые прямо предусмотрены законодательством: например, согласно ст. 33 закона «О государственной службе в Республике Беларусь» и ввиду специфических функций, выполняемых госслужащими (прокурорскими работниками, судьями, работниками органов внутренних дел, финансовых расследований и др.), на указанные должности не могут быть приняты лица, имеющие или имевшие судимость. Также запрещается прием на работу лиц, лишенных приговором суда права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, на указанные в приговоре должности в течение назначенного судом срока.
Читайте также:
Auto.Onliner в Telegram: обстановка на дорогах и только самые важные новости
Быстрая связь с редакцией: пишите нам в Viber!
Библиотека Onliner: лучшие материалы и циклы статей
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by
